Уголовное дело по «народной» статье за протесты могут заменить на административку? Спросили у юристов, как это работает «Оказаться в колонии по закону не мог». Что случилось с Николаем Статкевичем после помилования «Гойда» за 700 рублей. «Кошелек Лукашенко» второй год привозит в Беларусь артистов, поддерживающих войну в Украине «Это чушь». Фотограф, у которого обнаружили «агентский» паспорт, рассказал свою историю Огромные очереди на выезде в Польшу и запрет на въезд в Литву на мотоцикле. Что происходило на границе Беларуси и ЕС в апреле «Место, где сохранились порядки со сталинских времен». Как живут осужденные в женской колонии в Заречье — одной из самых закрытых в стране «Теперь хотя бы по видео могу видеть своих детей». Политзаключенную вывезли на границу с Литвой прямо из колонии, а она думала, что везут казнить 15 суток за то, что сходила на почту не по расписанию. Как камеры видеонаблюдения усложняют жизнь осужденным на домашнюю химию «Заставили проверять соцсети учеников и заносить все в табличку». Учительнице из Ляховичей пришлось бежать из Беларуси после доноса Бондаревой «Менты поняли, что меня так просто не сломать». Политзаключенный блогер Vadimati — про 3 года колонии в «низком статусе» Отец и сын из Украины, целая семья и курсант Академии МВД. По каким делам в Беларуси выносили самые большие приговоры в 2024 году Оплата за выезд на авто через границу станет постоянной, Литва «усиливает таможенный контроль». Что происходило на границах Беларуси и ЕС в ноябре «Езжу к 4 утра, потому что очень много людей». В новом СИЗО в Колядичах — проблемы с передачами «Те, кто не уехал, уже и не собираются». Как живет Покровск — украинский город в семи километрах от линии фронта «Научатся по‑прокурорски давать оценку событиям из жизни». Как в школах учат юных «силовиков» «Мои клиенты меня нашли». Как беларусы теряют бизнес из‑за репрессий, а потом начинают заново в другой стране День химика. Как проходит день осужденного на ограничение свободы с направлением в ИУОТ «Планируешь постирать носки, а тебя гонят черпать лужу». Политзаключенную осудили за посты в соцсетях, хотя экспертиза не нашла в них призывов к насилию Пользоваться почтой на Mail.ru и «Яндексе» — плохая идея, и вот почему Сода для носа, детский крем от дерматита, а имбирь — против кариеса. Как политзаключенные лечатся сами в СИЗО и колониях Детей будут учить допрашивать военнопленных, а из кабинетов надо убрать британские флаги. Как меняется преподавание английского Убийство четверых детей в Орше. Что известно о трагедии Отсидел, вышел и снова сел. История политзаключенного Александра Храпко, отучившегося в колонии на электрика «Семейные рождественские традиции нужно сохранить». Как готовятся к Рождеству беларусы в Польше, Литве и Грузии «Я б заехала ў Мінск за палком Каліноўскага». Украінская блогерка «топіць» за беларусаў і вывучае мову — паразмаўлялі з ёй «В то время люди были готовы выйти на улицу в любой момент». Как в Беларуси прошло 4 крупных забастовки (и никто не трогал рабочих) Попала в колонию за то, что плюнула в милиционера, когда задерживали ее мужа. Кто такая Полина Шарендо‑Панасюк Сидел без свиданий и почти без писем. Правозащитник Леонид Судаленко рассказывает, как в колонии продолжил помогать людям, а себе помочь не мог «Встретил юбилей в ШИЗО». Каково это — попасть в колонию, когда тебе за 60 «Недавно мне удалили яичники. К концу года удалят вторую грудь». Как беларусы борются с тяжелыми болезнями в эмиграции «Страшно, что рак вернется, а ты в эмиграции, а дети маленькие»
«Бачыла, як збег суддзя, калі Латыпаў праткнуў горла ручкай». Маладыя праваабаронцы распавядаюць, што не дае з’ехаць з глузду ад навін і працы «Как я одна могла причинить такой ущерб?» «Минсктранс» требует деньги у осужденных за протесты — как они выплачивают Из рады БНР — в сталинские лагеря. Кто такая Лариса Гениюш, чей памятник пропал в Зельве Сок апельсина втирают в кожу, а сгоревшей спичкой подводят глаза. Как устроен уход за собой и гигиена в заключении Збівалі, адразалі палец, падпальвалі. У Беларусі затрымліваюць калектараў наркашопаў, якія «караюць» закладнікаў «Обеспечение порядка безопасности». Из‑за антивоенного митинга беларуске запретили въезд в Россию на 40 лет, хотя там живут ее родители «Место, чтобы беларусы не скитались». Минчанка организовала в Польше дом для тех, кто бежит от репрессий или войны «К концу смены понимаешь, что похож на зомби». Поговорили с беларускими медиками о перегрузках, зарплатах и проверках прокуратуры 2 года колонии за чучело Лукашенко, 11 лет за костер на рельсах и 20 — за телеграм-канал. Самые жесткие приговоры 2022 года по политическим делам Закрылі Чырвоны касцёл, прыбралі барэльеф Каліноўскага і прыраўнялі «Жыве Беларусь» да нацызму. Чым займаліся беларускія ўлады ў год гістарычнай памяці Памятка «Медиазоны» о том, как донатить безопасно