Беларусы попадают в «список экстремистов», даже если были освобождены от ответственности за протесты. Какие проблемы это влечет?

«Государство заглатывает своих граждан». Политзаключенный биолог Сергей Шелег помогал детям с тяжелыми заболеваниями и получил 8,5 лет колонии за помощь во время протестов

Буклеты про тунеядцев, портреты Лукашенко и 16,5 тысяч рублей на букеты в Новополоцке. Сколько государство готово тратить на «патриотизм» в Витебской области

«Беларусь получит поколение, приученное к оружию с детства». Как власти занялись милитаризациией детей и подростков — доклад НАУ и BELPOL

Обновление базы розыска РФ: теперь в ней более 5 000 беларусов. Проверьте себя и близких

«Я никого не убил, но мне предлагают такие сроки отсидеть. За что?». История пенсионера Василия Демидовича, осужденного 9 раз за комментарии в соцсетях

«Все превращается в репрессивную машину». Власти придумали меру против кибермошенников, но силовики могут использовать ее для политического преследования

Путин — антихрист, Зеленский — еретик. В Беларуси будут судить адептов православной секты, выступавшей против власти и за объединение Беларуси, Украины и России

778

человек с 2020 года были осуждены по статье о разжигании вражды

«Оказаться в колонии по закону не мог». Что случилось с Николаем Статкевичем после помилования

Пресс‑конференция политзаключенных, освобожденных и депортированных после визита представителей США

«На моих глазах люди сходили с ума». Политзаключенный анархист Микола Дедок рассказал про пытки и издевательства в заключении