«Рисковать никто не хочет». Как ищут работу бывшие политзаключенные

Имена героев изменены.

От дворника до доярки. Вакансии центра занятости и настойчивые милиционеры

Все собеседники «Медиазоны» после освобождения не смогли вернуться на прежнюю работу. Сергей, отбывавший наказание в колонии больше года, в своем городе нашел вакансии по специальности только в госучреждениях, но судимость лишила его возможности устроиться туда. Похожая ситуация у Владислава, который получил срок за комментарий. До задержания он работал электриком и обслуживал ювелирные магазины и банки. Людям с судимостью запрещено работать на таких объектах, поэтому бывшие работодатели не смогли взять его на прежнее место.

Виктория не может продолжить свое дело после выхода на свободу по другой причине: дачу, на которой она вела хозяйство, пришлось продать для оплаты судебных издержек. До задержания за «оскорбление» представителя власти она занималась подсобным хозяйством: огородом, разведением кроликов и домашней птицы.

Большинство бывших политзаключенных, с которыми поговорила «Медиазона», обращались за помощью с работой в центр занятости. Михаилу там выдали справку, что вакансий по его специальности — электрик — достаточно, поэтому он может искать работу сам. Другим собеседникам в центре подбирали низкооплачиваемые вакансии.

Сергею предложили места грузчика и дворника с зарплатой не более 500 рублей, Виктории — вакансию доярки или животновода в ближайшем колхозе. По словам Виктории, сотрудники центра не говорили напрямую о том, что других вариантов нет из-за «политической» статьи, а только «намекали, пожимая плечами».

— Я растила кроликов, курочек, гусей, индоуток, а тут — коровы. Я их боюсь, если честно, не понимаю, с какой стороны к ним подходить. И я должна уезжать из своей квартиры в какой-то задрыпанный колхоз для того, чтобы работать там не пойми кем.

Встать на учет в центре занятости нужно еще и для того, чтобы получить материальную помощь, отмечает Виктория.

— «Мы, конечно, документы оформим, но вам это надо? 50 рублей каких-то. Вас это устроит? И вряд ли вам область одобрит», — пересказывает Виктория разговор с работниками райисполкома.

Бывшая политзаключенная не оформляла документы на получение помощи: решила «не унижаться за 50 рублей, которые погоды точно не сделают». Она рассказала о своей ситуации знакомым по фейсбуку, и те начали ей помогать — обеспечили на месяца два.

— У меня муж смеялся. Прислали фотографию продуктовой передачи и написали: «Встречайте на санках. Или вдвоем тащить мужикам нужно, потому что много весит».

В Красном Кресте, куда можно обратиться за помощью после выхода на свободу, ей собрали продуктовую «коробочку»: три банки сгущенки, 800-граммовую банку маринованных огурцов, баночку кабачковой икры, баночку салата и «какую-то консерву».

Трудоустройство некоторых бывших политзаключенных взяли на контроль милиционеры. Артуру, которого суд отправил в колонию по статье об осквернении сооружений, поставили условие — быстро найти работу, чтобы приходить отмечаться раз в три месяца. Если с трудоустройством ничего не выйдет, его обяжут посещать мероприятия в милиции и ходить в отделение почти каждую неделю, говорит Артур.

Михаила тоже «очень старались трудоустроить» сотрудники милиции. По его словам, милиционеров не устраивал порядок подбора вакансий в центре занятости, поэтому они сами начали «выписывать направления» для приема на работу на определенные предприятия.

«Вы нам не подходите». Анкеты и проверки на предприятиях

Сперва сотрудники органов давали Михаилу направления на заводы, но туда устроиться не получилось: специалисты по безопасности не хотели принимать осужденного по политике.

— На тракторном заводе мне написали: «Отказать в трудоустройстве в связи с несоответствием корпоративной политике МТЗ», еще где-то отказали «в связи с дискредитирующим обстоятельствами увольнения», — рассказывает он.

Михаил добавляет, что дни после освобождения проводил так: приходил в милицию за направлением, ехал на предприятие и получал отказ. Однажды сотрудники отправили его трудоустраиваться в больницу, где замглавврача сказал, что милиция не имеет права давать направления на работу.

— Мне отказали в приеме на работу, так как уведомление выдано не в соответствии с требованиями действующего законодательства. Я привез это уведомление в милицию, они там немножко опешили и дали направление в другую больницу, — говорит он.

В другом медучреждении неожиданно согласились взять его на работу. Михаил несколько раз уточнял у сотрудницы отдела кадров, «не прилетит ли больнице по шапке». После очередного вопроса работница решила посоветоваться с главврачом, и через пару минут вернулась с отказом.

— Я ей подсказывал, что нужно написать. Диктую, что направление выдано не в соответствии с законодательством.

Другие собеседники «Медиазоны» рассказывают о «проверках» на предприятиях, которые априори невозможно пройти осужденным по политике.

Бывший политзаключенный Василий пришел на собеседование на место слесаря в один из крупных заводов Минска — эту вакансию ему предложил центр занятости. Сотрудница отдела кадров предупредила мужчину, что участие в протестах 2020 года может повлиять на трудоустройство. Так и случилось: после проверки данных Василию отказали в работе.

Это была его первая и последняя попытка найти работу через центр занятости. Там предлагают вакансии только на государственных предприятиях, куда бывших политзаключенных не возьмут «из-за их прошлого», уверен Василий.

Владислав рассказывает, что вопрос об участии в протестах 2020 года был в анкете перед устройством на работу и в государственные, и в частные организации.

— «Вы нам не подходите». Судимость они по-любому увидят, нет смысла скрывать. А я просто оставил комментарий, — говорит бывший политзаключенный.

Об участии в протестах спрашивают и на устных собеседованиях. Артур рассказывает, что рекрутерка онлайн-гипермаркета 21vek даже отреагировала на ответ бывшего политзаключенного положительно — пообещала «что-нибудь решить» и перезвонить. Но не перезвонила.

«Либо вы берете меня вот такого, либо мы расходимся». Самостоятельные поиски работы

Артур решил сразу предупреждать работодателя о судимости по «политической статье», чтобы избежать недопонимания и отсеять тех, кто не готов взять его по этой причине.

— Допустим, они не спросят, я промолчу. Устроюсь на работу и мне надо будет ездить отмечаться в милицию. Будет вопрос: зачем? Поэтому я сразу же ставил работодателя перед фактом: «Либо вы берете меня вот такого, либо мы расходимся».

Найти работу грузчика-кладовщика в частной компании бывшему политзаключенному удалось примерно за неделю усердных поисков. Артур показал работодателю справку об освобождении и описал свою жизненную ситуацию.

— Мне сказали: «Ничего страшного. Если вы желаете работать, пожалуйста». Оформился я по договору подряда, по сей день работаю.

Он говорит, что хочет работать в айти и собирает деньги на курсы по тестированию: «Я был в заключении с замечательными людьми, которые работают в этой сфере. Люди меня там натаскали. Было очень интересно. Поэтому я хочу развиваться в той сфере, куда меня тянет безумно».

Василий нашел на сайте по поиску вакансий агентство, которое предлагает работу по разным специальностям. Там бывшему политзаключенному предложили поработать продавцом, пока подыскивают место по специальности, указанной в резюме — стикеровщик и укладчик-упаковщик. Подходящая вакансия нашлась на OZON, но оказалось, там нужно пройти такую же проверку как на заводе в Минске. Устроиться в OZON не получилось, поэтому бывший политзаключенный продолжает работать продавцом.

— Меня могут отправить во все магазины, которые сотрудничают с этой конторой, — это и Грин, и Гиппо. Я по договору подряда устроен в агентство, а в магазинах официальным работником не числюсь, поэтому у них нет необходимости меня проверять, — объясняет Василий.

Виктории повезло меньше — за несколько месяцев она так и не смогла устроиться. На государственные организации надеяться было нечего, а владельцы частных бизнесов в небольшом городе опасались «проблем на голову».

— Некоторые говорили, мол, молодец, гордимся тобой, но… Вы же понимаете, это их слова и убеждения, а рисковать никто не хочет, — говорит она.

Женщина добавляет, что большинство частных фирм в городе занимаются строительными работами, «женских» мест практически нет. Заниматься тяжелым физическим трудом женщине не позволяет ухудшившееся в колонии здоровье.

У мужа бывшей политзаключенной тоже были проблемы с трудоустройством. После задержания Виктории супруг несколько месяцев дорабатывал в котельной, куда устроился по договору подряда — позже найти работу было все сложнее. В одной организации он успел поработать неделю — после руководство попросило его уволиться, чтобы освободить место для другого работника.

— А среди сотрудников были разговоры о том, что [в организации] узнали, по какой статье сидела жена, — объясняет Виктория.

Похожие ситуации, по ее словам, неоднократно повторялись, но недавно у него наконец получилось устроиться в частную фирму.

Владислав искал подходящие вакансии больше двух месяцев — это не дало результата, поэтому бывший политзаключенный собирается уехать работать в Евросоюз. Сейчас его семья живет на накопленные деньги, пособие по уходу за ребенком и помощь от друзей.

Михаил уехал в Польшу и работает в транспортной фирме.

— Условия очень хорошие — в мелочах проявляется забота о простых сотрудниках. Например, по электронному пропуску можно выпить 10 чашек кофе из автомата в день, — рассказывает Михаил. — Пока доволен, но зарплата 800 евро при условии аренды жилья — это очень сложно. В Польше тоже инфляция, сильно все подорожало в последнее время.