«Она сейчас там одна, и вокруг нее десятки палачей». Кто такая Виктория Кульша, которую осудили за чат водителей, а теперь в четвертый раз добавляют срок

Новый срок за то, что «не поздоровалась» с сотрудником колонии

43-летняя Виктория Кульша — единственная фигурантка дела «Водителей 97%», которая до сих пор остается в заключении. Суд назначил ей 2,5 года лишения свободы. На свободу она должна была выйти осенью 2022 года, но в колонии ей трижды добавляли срок — по обвинению в злостном неповиновении администрации колонии. В апреле этого года добавленный срок подходил к концу, но Викторию снова перевели из колонии в СИЗО и будут судить по такому же обвинению в четвертый раз.

Первое дело о неповиновении администрации колонии против Виктории завели в женской ИК-4 в Гомеле. После приговора ее этапировали в ИК-24 в Заречье, где отбывают наказание уже судимые ранее женщины.

Правозащитный центр «Вясна» приводит формальные причины, из-за которых Виктории выписывали нарушения, приводившие в итоге к новым уголовным делам: «вышла в туалет, не предупредив», «была невежлива с сотрудниками исправительного учреждения», «находилась с расстегнутой пуговицей на пальто», «при открытии двери камеры не встала, не поздоровалась, не назвалась».

В марте этого года ООН выпустила заявление, в котором эксперты организации выразили обеспокоенность «суровым обращением с женщинами, осужденными в связи с протестами против президентских выборов 2020 года», в том числе ситуацией с Викторией Кульшой. Эксперты ООН связались «с правительством Беларуси по данному вопросу» и призвали «принять меры».

«Г-жа Кульша в настоящее время содержится в зареченской исправительной колонии № 24, и, согласно полученным сообщениям, ее физическое и психическое здоровье серьезно ухудшилось. Тем не менее, ей отказывают в необходимой медицинской и психологической помощи, и она продолжает подвергаться жестокому обращению», — сказано в заявлении.

Отказ сотрудничать, смерть отца и бесконечные «нарушения»

После задержания Виктория отказалась сотрудничать с силовиками. В 2024 году инициатива бывших силовиков BYPOL опубликовала фрагмент милицейского видео с Викторией, снятого в 2020 году. На записи сотрудник ГУБОПиК Михаил Бедункевич говорит Кульше, что «вероятно сможет что-то предложить» ей в обмен на «общение». Виктория ответила милиционеру: «Нет, я, пожалуй, наверное, откажусь от вашего предложения».

В 2021 году, пока Виктория была в СИЗО, у нее умер отец.

После суда Викторию отправили в ИК-4 в Гомеле, в августе 2022 года — в ИК-24 в Заречье. В колонии Кульшу регулярно помещают в штрафной изолятор и помещение камерного типа (ПКТ). За полгода она провела в ШИЗО больше 3 месяцев, а после ее на полгода ее поместили в ПКТ.

В заключении у Виктории ухудшилось здоровье: она похудела, появились проблемы с сердцем, почками, репродуктивной системой.

По информации правозащитников, к политзаключенной применяли психологическое и физическое насилие. Полина Шарендо-Панасюк рассказала, что некоторое время Виктория провела в так называемом «пресс-отряде», где другие осужденные устраивали против нее провокации.

«Это делалось для того, чтобы проще было фабриковать нарушения, чтобы, может быть, в их документах это все выглядело правдоподобнее. Потому что в основном у них это "не встала", "не поздоровалась" — и так по кругу. Может, сами уже понимают, как это выглядит», — говорит Полина.

Шестая голодовка в знак протеста

Полина Шарендо-Панасюк утверждает, что в апреле Виктория Кульша объявила бессрочную голодовку в СИЗО-3 в знак протеста против нового, уже четвертого обвинения в злостном неповиновении администрации колонии. По словам Шарендо-Панасюк, это уже шестая голодовка Кульши в заключении.

«Если бы она снова начала голодать в Заречье, ее бы сразу же закрыли в ШИЗО, чтобы не допустить распространения информации. У нас была возможность немного поговорить, когда я еще была там. Она предупреждала, что в случае нового обвинения начнет голодать именно в следственном изоляторе», — сказала Шарендо-Панасюк «Медиазоне».

Обо всем, что происходит с Викторией, становится известно не сразу, а спустя время от освободившихся политзаключенных и их родных. В колонии беларуска лишена звонков и свиданий. Она может переписываться с родными, но доходят не все письма. По словам Полины, к Виктории, как и другим политзаключенным, не пускают адвоката.

«Я с ней познакомилась еще в [колонии] в Гомеле. Это хороший, образованный человек. Очень-очень смелая. Она отказывалась сотрудничать со следствием сначала и потом не шла у них на поводу. Зная, с кем имеет дело, и понимая, на что они способны. Она сейчас там одна, и вокруг нее десятки этих палачей. Сильные мужчины ломаются в таких условиях, а она маленькая, слабая женщина», — говорит Полина.