Режут салаты, шутят, дают любовные советы. Дружба политзаключенных за решеткой и на свободе

В камере пародировали пропагандистов, потом стали подругами

22-летняя Катя сидела в камере СИЗО, где был телевизор — вместе с сокамерницами они смотрели передачи беларуских пропагандистов. Катя говорит, что когда девушки «совсем сошли с ума», то пародировали сотрудников госТВ.

«Устроили "День пародий". Каждый выбрал себе персонажа — одна женщина взяла себе Азаренка, у меня был Муковозчик, еще Тур и Марков, который постоянно интервью берет на ОНТ. Подготовили мини-речи для выпусков. Было ужасно смешно», — вспоминает она.

Пародировали и программу «Давай поженимся»: «Кто-то был Гузеевой, Розой, были три жениха и невеста. Даже минимальные декорации в виде сердечек сделали».

Время в той камере на Володарского Катя «не может назвать плохим». По словам девушки, такие маленькие традиции позволяли «ощутить себя как будто на свободе».

Она до сих пор старается поддерживать связь с бывшими сокамерницами и называет их подругами. Еще в СИЗО политзаключенная начала составлять список всех, с кем успела познакомиться — около 70 человек.

Когда девушку осудили на 2,5 года колонии и перевели в другое учреждение, она не встретила почти никого из знакомых по СИЗО. Колония была похожа на «маленький город», в котором у тебя есть и просто прохожие, и близкие друзья, объясняет она. В таком «городе» Катя пересеклась с подругой, с которой ее задерживали. Они общаются и сейчас, уже выехав из Беларуси. Общий «уникальный опыт» колонии помогает подругам обсуждать вещи, которые сложно понять человеку со стороны, считает Катя.

«Иногда у меня есть шутка тюремная, которую человек, который там не был, не поймет. Мне тоже от этого не очень, это все-таки большая часть моей жизни. Очень сложно понять что-то про тюрьму, если ты не был в тюрьме. Мне кажется, надо очень много читать об этом, чтобы хоть какую-то картину сформировать».

Вместе резали салаты и на время забывали, что готовят в камере

Менеджер Сергей попал в СИЗО в канун католического Рождества: на новый год сокамерники готовили тортики и пили чай. Электричество им отключили в 10 вечера и у мужчин не получилось посмотреть телевизор до 12 ночи. В 23:34 они услышали салют: Сергей говорит, что это стало «самым важным знаком, что все нормально».

По вечерам мужчины готовили салат — это стало традицией. Все вместе резали продукты и мыли посуду. Салат делали из помидоров, огурцов, лука и «всякой зеленушки».

«Это реально объединяет камеру, все начинают включаться. Кто-то смотрит, что из овощей у него есть, как это можно собрать. Реально кайфово, такая атмосфера. Ты даже забываешь на час-полтора, что ты готовишь в камере. Просто живешь в другом мире, делаешь что-то доброе».

Отношения между сокамерниками в СИЗО он называет дружескими. Мужчины делились бытовыми вещами и едой, поддерживали друг друга в сложных ситуациях. Однажды сокамернику Сергея пришло письмо от жены, в котором она писала, что очень тяжело переживает его задержание.

«Мы подошли к нему и начали просто разговаривать. Позже смогли сконтактировать его жену с нашими женами, чтобы она просто поговорила, чтобы они поддержали друг друга. И через пару дней человек восстановился, стал абсолютно другой».

По выходу из СИЗО Сергей уехал из Беларуси. К чатам и сообществам бывших политзаключенных он не присоединялся.

«То, что делают эти ребята, это их право, их выбор, который они считают важным и нужным. Я для себя выбрал немножко другой путь и, к сожалению или к счастью, в этих чатах не состою. Здесь самое главное ведь — реально делать, не сидеть на месте, а делать и двигаться к своей цели», — объясняет бывший политзаключенный.

Показывали друг другу фотографии и делились их историями

Большую часть своего срока Александр Кабанов провел в тюрьме строгого режима (крытая тюрьма). Это один из самых суровых видов наказания. В его камере заключенные тоже обсуждали, о чем им пишут в письмах. Когда кто-то со свободы сообщал о смерти родственников или что семья начинает разваливаться, заключенного вели к психологу — именно там ему говорили о содержании письма.

«Например, жена пишет: "Извини, я восемь лет ждала и думала, что ты пойдешь на УДО, а ты поехал на крытую". Это серьезный удар, который видно по людям. Они сразу уходят в себя и не хотят ни есть, ни пить — ничего. Потому что вся надежда людей в местах лишения свободы — что их ждут, их любят и не забыли. Это единственная ниточка, которая связывает тебя с другим миром. И тут эта ниточка обрывается».

Блогер предложил сокамернику написать жене письмо. Когда жена прочитала его, позвонила и сказала, что была не права, то «прибегал уже совсем другой человек, с радостными глазами, счастливый».

Кабанов помогал сокамерникам писать письма: «Например, был человек, который не очень хорошо умел писать — он политзаключенный — зато он хорошо рисовал. Если надо было как-то оформить письмо или открытку, что-то сделать красивое, уже к нему обращались за этим. Художники вообще очень ценятся, как все талантливые люди, они там нарасхват».

Иногда сокамерники Кабанова показывали друг другу снимки своих близких. Мужчины по кругу передавали фотографии и рассказывали связанные с ними истории.

Пакуль усе не будуць вольныя. Как помогают на свободе

За границей бывшие политзаключенные объединяются в организации и создают чаты, чтобы поддерживать друг друга.

Александр Кабанов перебрался в Польшу. Тут он работает и старается помогать тем, кто только освободился или продолжает отбывать наказание. В чатах, где собираются бывшие политзаключенные, он вместе с соратниками обсуждает идеи для новых проектов и делится воспоминаниями о времени в тюрьме. По его словам, такие объединения эмоционально помогают и в них есть потребность.

«Есть бывшие политзаключенные, которые вышли и сейчас обустраивают свою жизнь. А есть достаточно активные, которые не смирились и сидеть не собираются на ровном месте, будут дальше в этом плане работать», — говорит он.

Бывший политзаключенный Змитер Фурманов участвовал в инициативе «Пакуль усе не будуць вольныя» и взял опекунство над своим другом — политзаключенным Алексеем Головкиным. Головкина, инженера из Гродно, осудили на 3 года колонии. Врачи поставили ему диагноз гемофиличная полиартрапия. При этом заболевании ему сложно передвигаться, особенно сложно дается этапы из одного учреждения в другое, говорит Фурманов.

Ольга Класковская, бывшая политзаключенная из Минска, после выхода на свободу перебралась в Швейцарию. Теперь она помогает освободившимся переехать за границу и дружит с некоторыми из них.

«Мы очень друг друга поддерживаем. Это на вес золота — близкие люди по духу, психологически, по ценностям. В том числе поэтому я ни о чем не жалею, что пришлось пройти через эти тяжелые испытания. Много было в этом ужасе и аду хороших моментов. Один из главных — это люди».