«Некоторым задержанным родственники отказались помогать из‑за политики». Кто отправляет передачи беларусам, которые попали за решетку и остались одни

Марина: «Вычисляли, кто сидит без передач и занимались ими»

28-летняя Марина вместе с инициативой Dissidentby помогает политическим заключенным с 2019 года. После выборов 2020 года людей, задержанных по политическим мотивам, стало намного больше, а правила передач в изоляторы и колонии начали ужесточаться.

— Правила стали строже: например, на «отоварку» можно было отправить деньги любому человеку. С 2021 года деньги заключенным могут пересылать только родственники. Раньше мы собирали передачи и отправляли их в колонию от своего имени или от имени родственника, но его присутствие на почте было не нужно. Сейчас это сделать невозможно.

Пока количество политзаключенных не достигло тысячи, волонтеры старались отправить в СИЗО каждому двухкилограммовую передачу с предметами первой необходимости. Когда политзаключенных стало больше, начали искать искать тех, кто сидит без передач — через адвокатов и тех, кто освободился.

«Бывает, родственники не помогают задержанному, потому что не разделяют его взгляды»

Стандартный набор от волонтеров: зубная щётка и паста, одноразовые станки, средства гигиены, фрукты, конфеты, конверты для писем. На каждой передаче указаны контакты того, кто ее сделал — на этот адрес заключенный может написать ответ и рассказать о себе.

— Таким образом к нам попадало много информации из СИЗО: за что задержан человек, в каком он состоянии, есть ли близкие, которые его поддерживают, — объясняет Марина.

Каждому заключенному разрешено получить в месяц тридцать килограмм передач. Волонтеры пытались разыскать родственников прежде, чем формировать передачу: уточнить, что именно нужно и сколько килограмм еще можно передать.

— Еще вариант, как узнать, носят человеку что-то в СИЗО или нет: когда принимают твою передачу, сотрудник в своих документах указывает вес пакета и сколько кг осталось у человека в этом месяце. Если видишь, что осталось «свободных» 28 килограмм, становится понятно, что передачи не носили. Значит есть какая-то проблема у родственников, либо их вообще нет. Начинаешь искать эту проблему и параллельно носить передачи, — рассказывает «схему» Марина.

Самая распространенная причина, по словам Марины, почему родня оставляет задержанного без передач — деньги. У многих задержанных нет семьи вообще или родственники уехали из Беларуси, или остались пожилые родители, которым физически трудно доставить передачу.

— Также есть люди, чьи родители или близкие родственники не разделяют их убеждений или того, что они делают и как борются. Поэтому им отказываются помогать. Это не единичный случай, таких достаточно в СИЗО.

Дмитрий: «Волонтерский склад разгромил ГУБОП»

30-летний минчанин Дмитрий до выборов занимался бизнесом, но летом 2020-го переключился на волонтерство. Сначала он только помогал родственникам правильно сформировать передачу, убрать «запрещенку», взвесить, заполнить документы, чтобы администрация изоляторов приняла пакет.

— Мы брали списки тех, кто содержится в ЦИП и ИВС на сайте «Вясны», Dissidentby, телеграм-канале «Списки задержанных» и начинали искать родственников этих людей, друзей, близких. Звонили и спрашивали: «Ребята, нужна помощь?». Необязательно просили деньги, людям нужна была помощь в организации процесса: не знали, как передавать, что передавать, сколько. Вот это мы взяли на себя.

По четвергам, в день передач, Дмитрий вместе с другими волонтерами приезжали под ИВС и помогали родственникам комплектовать передачи. Они начали сверять списки, которые давала администрация ИВС и ЦИП со списками правозащитных инициатив, опрашивать родственников — так удавалось «сформировать более реальную картину задержанных». Стало понятно, что не все получают передачи.

Волонтеры «кинули клич» в чатах и начали собирать помощь, чтобы снабдить передачами, тех, кто их не получает. Желающих помочь оказалось много и со временем для вещей, продуктов и средств гигиены, что передавали люди, пришлось искать склад.

Дмитрий рассказывает, что когда звонил по объявлениям в поисках помещения и говорил, для чего нужен склад, ему шли на уступки в аренде и даже предлагали бесплатно. Некоторые фирмы привезли стеллажи, кто-то передал весы, другие помогали с грузовым транспортом.

Передачи в ИВС и ЦИП состояли из 10 пар трусов, 20 пар носков, 10 зубных щеток, печенья и колбасы. Посылки были рассчитаны не на одного человека, а чтобы в одной камере все получили предметы первой необходимости. Кроме «политических», передавали также иностранцам, ожидающим депортации, потому что «им тоже редко приносили хоть что-то».

— Все, что можно было передать по списку разрешенного, волонтеры доставляли к воротам. Просили постороннего неравнодушного человека позвонить в долбаный звоночек на воротах, чтобы открыли эту сраную дверь, представиться родственником и впарить охраннику передачу. Чтобы она пришла даже не конкретному человеку, который был в документах, а просто в камеру. Там ребята поделятся, — вспоминает Дмитрий.

Дедушка воевал против бабушек: «Ваш Лукашенко уже все»

Позже волонтер начал помогать и тем, кого удерживают на Володарке или на химии. Информацию о заключенных, которые нуждаются в передачах, Дмитрий получал от инициативы Dissidentby или фонда «Страна для жизни». Иногда родственники задержанных писали и просили о помощи, потому что сами за границей.

Таких неравнодушных, по словам Дмитрия, кто помогает с передачами, было и остается очень немало. Но бывало, возникала путаница из-за того, что много разных инициатив.

— Бывает, приезжаешь с передачей человеку, о котором поступила информация, а у него уже лимит по весу заполнен. Начинаешь разбираться, а оказывается, что какая-то дворовая инициатива из Витебска ему уже собрала и привезла все.

Однажды под Окрестина Дмитрий познакомился дедушкой, который принес пакет с продуктами для задержанных. Волонтеры растрогались, отблагодарили его «продуктовым набором» из своих запасов и отвезли домой. Несколько месяцев Дмитрий поддерживал с ним связь и отвозил продукты.

— Рассказал мне, как в его дворе бабки против него восстали, они все за Лукашенко, а он с ними воюет: «Ваш Лукашенко уже все, время за молодежью!».

По словам волонтера, среди родственников задержанных находились и те, кто отвернулся от своих детей, братьев, сестер. Когда им звонили предложить помощь с передачами, слышали в ответ: «Не надо никакой помощи, он сам вляпался, пусть сам и выбирается — нечего было против президента идти».

Дмитрий покинул Беларусь за несколько недель до того, как ГУБОПиК ворвался и разгромил волонтерский склад. 9 июля 2021 года были задержаны Антон Сташевский, Юлия Сырых, Татьяна Островская и Марина Дубровская.

Татьяна: «Ментам нас даже искать не надо было — все данные у них были»

46-летняя Татьяна Островская помогала с передачами тем, кого отправили на химию. В июле 2021 года ее задержали вместе с другими волонтерами. Почти год она провела в СИЗО, но ей изменили меру пресечения и отпустили до суда. Островская бежала из Беларуси.

— В 2020 году произошла эволюция общества, и люди не сговариваясь распределились: кто-то закрывал по передачам Окрестина, кто-то Жодино, мы — химию с направлением, — рассказывает Островская.

Контакты тех, кому нужны передачи на химии, Татьяна получала от инициативы Dissidentby. Отдельный человек из их команды писал письма всем «химикам», общался с родственниками осужденных, предлагал помощь в передачах и «уточнял потребности».

Передачи в ИУОТ волонтерам проще было отправлять почтой, чем ездить по химиям по всей стране. Почтовые передачи доходили без проблем, и отправлять их мог любой желающий.

— В передачу мы вкладывали конверты, куда заранее вписывали обратный адрес. На почте посылки оформляли на себя, поэтому ментам нас даже искать не надо было: только проверить, кто отправляет передачи заключенным несколько раз в неделю по сто с лишним килограмм. Наивные, как дети были, — признается Островская.

Для осужденных на химию были заготовлены стандартные наборы передач: туалетная бумаги, носки, трусы, бритвы, а также макароны, крупы, колбасы и орехи. Волонтеры старались списаться с осужденным и уточнить, чего ему не хватает и что нужно передать — так выходило более экономно.

Позже у волонтеров появились подопечные в колониях. Правила приема посылок отличались: отправить передачу почтой мог только близкий родственник. Островская говорит, что обзавелась фотографиями документов родственников осужденных, которые не могли самостоятельно собрать передачу. Не во всех почтовых отделениях работники были готовы закрывать глаза на то, что человек на скане паспорта отличается от того, кто принес передачу. Но все же волонтеры находили «небезразличных», и посылка уходила адресату.

— У нас иногда в неделю на передачи уходило 500-600 долларов, иногда 1000 — это около 10 передач. Не каждая семья может позволить себе такие траты. Мы эти деньги просто собирали. Образно — стояли с протянутой рукой: одни помогали собрать носки, другие — гели для душа, третьи— станки, четвертые принесут деньги, чтобы мы могли сами что-то купить.

Передачи комплектовались на арендованном складе, который позже «накрыл» ГУБОПиК. Татьяна говорит, что работа кипела и днем, и ночью. Люди, которые жили рядом со складом, когда узнали, чем занимаются внутри волонтеры, начали готовить и носить им горячие обеды.

Кроме колоний и химии Островская, начала носить передачи задержанным и на Володарку. Волонтерка говорит, что процесс не сильно отличался от передач на Окрестина, кроме более тщательного досмотра содержимого: с конфет нужно было снять обертки, сыр и колбасу нарезать. При передаче указываешь свои паспортные данные.

— Короче, волонтеров потом задерживать силовикам было одно удовольствие — все личные данные у них уже были, — смеется Татьяна.

«Таня, на тебя молятся в соседней камере»

В СИЗО на Володарского есть камеры, которые задержанные называют «Шанхаем»: в небольшом помещении расположены трёхъярусные шконки и содержится 24 человека. Летом 2021 года люди из этой камеры попросили передать им вентилятор.

— Вентиляторы и телевизоры передаются на Володарку немного по-другому, чем простые передачи. Я приехала, сижу на коленках, заполняю документы для передачи, а надо мной стоит женщина, смотрит в мои бумажки и плачет. Поднимаю голову: «А чего это мы тут плачем?». Женщина спрашивает меня, мол, вы Таня Островская? Говорю: «Да». А она: «Вы моему сыну передачи носите и письма пишите. Он мне написал, что появилась такая Таня Островская, которая ему очень помогает, и без этой помощи он бы не выдержал. Просто у меня нет денег делать ему передачи, поэтому только письма пишу», — рассказала волонтер.

Татьяна отвела женщину на склад и собрала ей пару сумок продуктов. Через несколько дней Островскую задержали.

— Самое невероятное было, что она потом носила передачи своему сыну и мне. Это был пиздец. Она мне писала письма: «Таня, на тебя просто молятся в соседней камере, потому что они сейчас с вентилятором». Она мне долго писала, носила передачи какие-то, потом пропала. Ее сыну вроде вынесли какой-то большой срок. Я за год в СИЗО потеряла все связи. Как их найти сейчас — не знаю.