«Место, чтобы беларусы не скитались». Минчанка организовала в Польше дом для тех, кто бежит от репрессий или войны

Прийти в себя и ехать дальше

Елена была вынуждена уехать из Беларуси в 2021 году. По ее словам, из-за обвинений в перекрытии дорог, организации акций протеста и насилии над силовиками.

Из Беларуси активистка с 13-летним сыном Назаром выезжали через Россию, границу пересекали. Первое время в Киеве семье пришлось ночевать в хостеле, на вокзале и даже на пляже. Елена устроилась работать торговым представителем.

После пережитого она осознала, что хорошо было бы организовать место, куда бы приезжали беларусы в критической ситуации, «чтобы не скитаться». Елена решила снять дом, с деньгами первое время помогал ее приятель. Позже на траты по дому скидывались его жители — кто мог.

«В киевском доме люди не оставались надолго. Приходили в себя после выезда, получали визу и ехали дальше: в Европу или находили жилье в Украине. Надолго оставались только те, у кого были проблемы с документами».

Беларусы со сложными историями

После начала войны Елена помогала жителям беларуского дома выехать из Украины. Вместе с ними она отправила своего сына, а сама еще на два месяца осталась: помогала беларусам и украинцам с эвакуацией, возила воду на погранпереходы.

Из беларуского дома тогда выезжали, по словам Елены, беларусы «со сложными историями».

«Это люди, которые нелегально пересекли украинскую границу, у некоторых не было паспортов или въездных штампов, у кого-то только свидетельство о рождении или фото старого паспорта. Еще с ними был мальчик с аутизмом, и мой сын — у него с документами было все хорошо, но выезжал он по доверенности на третьих лиц, без матери. В общем пограничники были в шоке от этой компании, но как-то выехали, хоть и не сразу».

Все переключились на Украину, а беларусы молчали

Переехав в Польшу, Жаркевич узнала, что у некоторых бежавших беларусов, прошедших через репрессии, есть проблемы, в том числе и с жильем. Среди них были и те, кто уже жил у Елены в Киеве.

«Кира Бояренко, которая к нам в Киев приехала сразу после колонии, жила у своих друзей дома, спала на кухне, на полу, потому что больше не было где. Не могла пойти на работу из-за проблем со здоровьем, которые нужно было решать. Никто руки не протянул. Не потому, что не хотел, а, наверное, потому, что уже было слишком много. В тот момент все переключились на помощь Украине. А беларусы скромно молчали».

Елена решила снова поискать дом — такой, как был в Киеве. Подходящий нашелся в Белостоке: так было дешевле и ближе к Беларуси, откуда бегут люди.

В договоре, который Жаркевич заключила с собственниками дома, указано, что жить в нем может до 25 человек. Беларуска объяснила полякам, для чего тот будет использоваться. Владельцы были не против и поддержали идею.

Сняв дом, Жаркевич пошла в ужонд, где рассказала о том, что хочет помогать беларусам, бегущим от режима, и украинцам. Там, говорит она, тоже были не против. Более того, некоторые беларусы даже получили временную регистрацию в доме — она нужна, чтобы легализоваться.

Не шелтер, а дом

Сейчас в доме живет 19 челочек, 9 из них — дети. За время работы дома в Польше в нем успели пожить 29 семей.

«Мы примем столько, сколько нужно будет. Да, будет тесно, но те, кто через Окрестина прошел, понимают, что в критической ситуации спать можно и не в таких условиях. Надувной матрас будет просто счастьем», — обнадеживает она.

Дом в Белостоке часто называют шелтером, но сама Елена против такого названия: «Это никак не шелтер, нет. Это наш общий дом».

Беларуский дом в Белостоке обходится в пять тысяч злотых в месяц. С оплатой помогают жильцы и те, кто жил в беларуском доме в Киеве, а сейчас устроил свою жизнь. Елена говорит, что помочь, если будет нужно, готовы бойцы из полка Калиновского. Одно время у нее жили родственники некоторых бойцов и с тех пор добровольцы держат связь и предлагают помощь.

Одни из них — Лиза с братом, который сейчас воюет в полку. Девушка ходила на протесты, из Беларуси уехала после обыска у брата. Чтобы добраться в Украину, пришлось ехать через Польшу, заниматься легализацией, поэтому Лиза задержалась в доме на четыре месяца.

«Этот дом, люди, которые в нем были, мне стали как вторая семья. Я не только жила в доме — мне во всем помогали: с документами, показали город, рассказали, куда обратиться за помощью. В доме было много людей и постоянно приезжали новые, поэтому нужно было переезжать из комнаты в комнату. Но это мелочи, учитывая, что была и крыша над головой, и платить не нужно было, потому что мне было бы и нечем», — вспоминает она.

На еду жильцы дома скидываются, в среднем выходит по 100 злотых в неделю. Вместе ездят в магазин, вместе закупаются и готовят.

«Но это не значит, что мы встали всей толпой к плите и готовим, нет. Нет у тебя сегодня настроения — займешься этим в другой раз. Или наоборот, вот Юля наша встала с настроением, говорит: "Хочу сегодня борщ сварить, буду готовить на всех, а вы ничего не делайте". Вчера дети позвонили: "Мама, мясо есть?" Я говорю: "Есть". И они на всех приготовили плов», — поясняет Жаркевич.

Главное правило, говорит Елена, кормить всех детей за одним столом, чтобы в доме не было голодных и грустных малышей.

Про важность для ребенка такого места рассказал Петр, муж политзаключенной, который после обысков бежал из Беларуси в Киев вместе с сыном. Он познакомился с Еленой еще до войны, часто бывал в беларуском доме в гостях — сыну не хватало общения в новой стране. Когда и из Украины пришлось переезжать, Петр с сыном остановились у Елены в Белостоке.

«Нам так было проще, особенно с социализацией для сына после еще одного переезда, особенно в страну с новым, не очень понятным для него языком. Уехали из дома осенью, когда сын пошел в школу. Этот дом, наверное, больше дал ему, чем мне», — вспоминает Петр.

Бывает, рассказывает Елена, в дом заезжают люди, которым тяжело жить всем вместе, без уединения. Иногда бывали конфликты, но сейчас «проблем не возникает».

«Тут были люди, которые вечером легли спать, утром проснулись и день лежат. Они обижались, когда им говоришь, что тут нельзя не работать, и ни у кого нет денег, чтобы их содержать. Это ведь не дом для постоянной жизни, не санаторий», — говорит она.

На Новый год в доме было много гостей. Приезжали те, кто раньше жили у Жаркевич в Киеве или Белостоке. А после Нового года Елена ожидает наплыв жильцов.

«Обычно под Новый год люди бегут только в экстренных случаях, таких не много. А после праздников количество людей, которые уезжают из Беларуси, увеличивается. Поэтому жду, что жильцов у нас станет больше».

Беларусы вместе с украинцами

Если в Украине постояльцы не задерживались надолго, то теперь ситуация изменилась — людям нужно дожидаться решения по легализации в Польше, а это занимает больше времени. В доме живут как беларусы, так и украинцы.

«Важно, чтобы об этом говорили в Украине. Чтобы знали, что беларусы и украинцы живут вместе, что беларусы тоже бывают под обстрелами в Украине, про 700 задержанных 27 февраля чтобы знали», — подчеркивает она.

Жаркевич рассказала о мужчине из Мариуполя, который жил в беларуском доме. Он прошел фильтрацию, сложным путем эвакуировался через Россию в Польшу, Белосток. Когда он выезжал из дома, говорил трогательные слова о вере в победу Украины и ВСУ, о том, что война закончится, он вернется в разбомбленный дом и все отстроит. Елена задумалась о судьбе Беларуси после победы.

«Будет ли у беларусов возможность вернуться домой — уже непонятно. Я боюсь, что придет Россия, и мы станем таким же Крымом, только всем будет все равно», — переживает она.

Наедине с собой — только за рулем

В режиме «постоянного волонтерства» Елена живет с 2021 года, с приезда в Киев. Она организовывает жизнь и быт беларуского дома, перегоняет в Украину машины для ВСУ, помогает встречать тех, кто бежит от репрессий в Беларуси или от войны в Украине. Отдыхает она, по ее словам, за рулем в дороге — расстояние в 1200 километров в обе стороны дает время побыть наедине с собой, послушать музыку и привести мысли в порядок.

По словам Елены, больше отдыхать она себе позволить не может.

«Если мы тут опустим руки, потому что устали, мы тогда домой не вернемся. А те, кому по десять лет дали, будут сидеть свои сроки. Мы поэтому вечерами сидим и думаем, как будем возвращаться домой и что для этого надо сделать. Строим планы. Вот, нужно гуманитарку собрать, старлинк купить, письма военным написать».