Что и для кого производят заключенные

Согласно каталогу на сайте департамента исполнения наказаний МВД, в Беларуси на территориях колоний, тюрем и лечебно-технических профилакториев действуют 15 предприятий и девять внебюджетных производственных мастерских. Заключенные производят: мебель, одежду, металлоконструкции, хозтовары, а также запчасти для заводов МАЗ, МТЗ, БелАЗ, Гомсельмаш и других.

Как рассказывает сооснователь правозащитной инициативы «Тайм-АКТ», бывший глава медслужбы ДИН Василий Завадский, собственную продукцию колонии выпускают очень редко — в большинстве случаях заключенные работают по заказам сторонних организаций.

— Заключается договор, а учреждение просто дает рабочую силу и получает в соответствии с договором оплату. Заключенные получают, соответственно, заработную плату. Вот такие вот механизмы, — объясняет Завадский.

В списке дилеров продукции, которую производят заключенные, на сайте ДИН указаны восемь государственных магазинов при колониях и девять частных компаний. Корреспондент «Медиазоны» смог дозвониться в большинство из них. Во всех фирмах, за исключением одной, сообщили, что уже давно не сотрудничают с ДИН, да и прежде сотрудничество ограничивалось единичными заказами. В упомянутой на сайте ДИН компании Dudo, продающей металлическую мебель, сказали, что связь с департаментом прервалась еще пять лет назад.

Несмотря на это, говорит Завадский, заказы от частных предприятий в колониях на самом деле не редкость, хотя по объемам они несопоставимы с заказами крупных госкомпаний.

— Была достаточно распространенная практика, и, в общем то, охотно на это шли, потому что больше производство работало. Но сейчас, мне кажется, это все больше [строится] на личных взаимоотношениях, — считает правозащитник.

Госпредприятия сотрудничество с колониями, впрочем, тоже не привлекает, вспоминает Завадский. По его словам, представители колонии в Новосадах регулярно ездили на заводы договариваться о заказах, от которых заводчане хотели отказаться.

— Когда рыночные отношения начались, то понятно, что, если сокращается производство, тогда надо сокращать сотрудников того же МАЗа или МТЗ. А если забрать заказ с Новосад — те же глушители — значит, можно трудоустроить своих работников. Вот поэтому там на разных личных контактах ездили, договаривались, чтобы эти заказы оставались в учреждениях, — рассказывает он.

Льготы в обмен на низкое качество

До конца 2019 года финансовая база ДИН формировалась за счет внебюджетного фонда, однако Александр Лукашенко упразднил его своим указом. Сейчас информации о доходах департамента в открытом доступе нет, а из статистики Минфина следует, что в последние годы существования фонда его доходы падали.

В 2016 году министр внутренних дел Игорь Шуневич хвастался, что в фонд поступило 1,16 миллиона рублей, что на 16% выше ожидаемого. На следующий год доходы были еще выше: 2,1 миллиона. В 2018 доход вернулся на уровень 0,9 миллиона, а в 2019 снизился до 0,37 миллиона вместо ожидаемых 0,4 миллиона.

Для компаний, желающих сотрудничать с ДИН, закон предусматривает льготные условия: у исправительных учреждений товары собственного производства можно закупать по процедуре закупки из одного источника, а в случае покупки за счет собственных средств — вообще без процедуры закупки.

Впрочем, вспоминает Завадский, несмотря на эти льготы, у сотрудничества с ДИН есть важный минус — низкое качество продукции.

— Проблема качества была, есть и будет при таком подходе, как сегодня. Потому что, я еще раз повторяю, этот труд — он, по сути, рабский, он не может быть эффективным, — настаивает он.

Как вспоминает правозащитник, не рассчитывая на качество, предприятия старались размещать в колониях заказы, за которые не брались другие подрядчики — в первую очередь, на вредное производство, которое никто не хотел поручать вольным работникам.

— Например, в Новосадах делали радиаторы для этих предприятий. А там пайка, много производственной вредности. Потом, например, глушители для МТЗ — сварочное производство. Там, когда заходишь, просто дым стоит столбом от сварки, хоть вентиляция и присутствовала, — рассказывает правозащитник.

Международное сотрудничество, о котором не принято говорить вслух

Актуальная информация о деятельности ДИН недоступна с 2019 года, когда департамент удалил с своего сайта раздел новостей. По версии правозащитников из MAYDAY, это произошло после того, как ДИН похвастался выходом на рынок Евросоюза. В ответ родители беларуских заключенных начали общественную кампанию, призывая граждан европейских стран отказаться от покупки товаров, сделанных в неволе.

При этом ДИН периодически отчитывался о сотрудничестве с зарубежными компаниями: например, с турецкими Erfor и Soycan Group, а также израильской Kobi Ketalim Nadlan Ltd. — последняя даже прислала департаменту благодарственное письмо.

С иностранными фирмами был связан и скандал в ивацевичской ИК №5: в 2013 году директора предприятия колонии Вадима Хоружего обвинили в получении взятки на более чем 200 тысяч евро от представителя неназванной французской компании. В 2018 году его осудили на 9 лет лишения свободы.

MAYDAY, ссылаясь на информацию с сайта ДИН за 2019 год, упоминает о сотрудничестве департамента с компаниями из более чем 20 стран мира, в том числе Великобритании, Германии и Бельгии. В веб-архиве «Медиазоне» не удалось отыскать эту цифру; актуальной информации о партнерстве ДИН с зарубежными компаниями в открытом доступе также нет.

Василий Завадский считает, что продажа произведенных заключенными товаров в другие страны — это «даже неплохо, если бы все это было на здоровых основаниях».

— Если говорить о том, что это, можно сказать, рабский труд — конечно, такие экономические взаимоотношения не должны иметь место. А в целом, если бы это все было на здоровой основе, если бы люди получали нормальную достойную зарплату, то это можно только приветствовать. Все-таки, труд — это мощнейшее средство ресоциализации, — говорит правозащитник.