Сгущенка — клей, перья и стразы — украшение. Политзаключенные делают открытки своими руками, чтобы порадовать близких

Газета «Вестник СИЗО», бело-красно-белые банты на День Воли и сгущенка вместо клея

Первую открытку из СИЗО Алана Гебремариам отправила маме на Новый год. Это был рисунок: согнутая ладонь, а над ней нарисовано сердце. «У нас тады былі праблемы ў камунікацыі, таму што яна не чакала майго такога раптоўнага патрапляння ў турму. У той момант для мяне важна было яе павіншаваць і наладзіць кантакт».

Политзаключенные стремились поддержать не только родных, но и своих сокамерников. В СИЗО Алана Гебремариам с сокамерницами готовила подарок на день рождения Дарьи Чульцовой — газету «Вестник СИЗО». Бумагу специально состаривали — вымачивали в чае и сушили. На страницах газеты девушки описали события, произошедшие с ними в камере, и пожелания имениннице. Одна из сокамерниц нарисовала меню СИЗО-1 со смешными названиями блюд. Алана Гебремариам в этой газете нарисовала море, бело-красно-белый парусник с надписью victory, и Дарью, сидящую на берегу.

Ещё одним запоминающимся праздником в СИЗО стал День Воли. Из салфеток девушки сделали бело-красно-белые банты, развесили белые и красные полотенца так, чтобы получился бело-красно-белый узор, украсили камеру поделками. Потом они нарисовали то, что тогда происходило в камере.

В СИЗО запрещено хранить в камере клей, поэтому открытки осужденные склеивают мылом, киселем или сгущенкой. Из трех вариантов выигрывает сгущенка — на ней все украшения для открытки держатся лучше всего. С красками тоже проблема — передавать их нельзя. Бывшая политзаключенная Лера нашла выход: она делала краски из карандашей, смешивая их с водой. Ножницы в СИЗО выдает дежурный контролер (но иногда может и не выдать). Ася Булыбенко вспоминает, что однажды ее сокамерница украшала открытку сорванными с одежды стразами, приклеивая их на сгущенку.

Рукавичка из синтепона и объемные открытки из перьев и сушеных цветов

Когда во время новогодних праздников Дарья Чульцова отвечала на письма, она или вкладывала в каждый конверт самодельную снежинку, или хотя бы рисовала ее на конверте. Так она хотела поднять настроение адресатам и показать, что задумывается даже о мелочах, когда пишет письма.

В СИЗО у Дарьи было больше сил и времени на рисование. В колонии всю энергию отнимала работа на фабрике и дежурство в отряде. Тем не менее, в колонии Чульцова сделала в подарок сестре рукавичку из прессованного синтепона. Кусочки материала она взяла на фабрике, а ножницы — под предлогом зашить носок или вырезать что-то для клуба.

Дарья вырезала рукавичку за большим столом, в перерывах между рисованием стенгазеты. Этот подарок ее сестра повесила на холодильник и не снимает до сих пор.

В ИК-4 в Гомеле клей-карандаш или клей ПВА можно купить в магазине, но на руки его не отдают: от продавца он попадает к начальнице отряда. Начальница выдает клей на время.

Бывшая политзаключенная Ася Булыбенко украшала свои открытки перьями и засушенными цветами, которые собирала на территории колонии. Асе казалось, что аппликация отнимает меньше времени, чем рисование. С каждым разом девушке хотелось сделать открытку ещё более оригинальной. Самые особенные открытки — для мамы: после длительного свидания, на День матери и на день рождения самой Аси.

Самая сложная открытка — из засушенных осенних листьев, которые Ася пыталась заламинировать скотчем. Самая красивая — из перьев, вырезанных из газеты цитат и фотографий, подобранных по тону. Ещё одна любимая серия — маленькие цветочки, заламинированные на фабрике с помощью ленты для проклейки дождевиков. Когда больше осужденных стали пользоваться лентой, на участке установили камеру, и материалы для открыток закончились. «Это была целая трагедия», — говорит Ася.

«В какой-то момент мне начало казаться, что я ничем не могу сильно порадовать маму, — говорит Ася. — Хотя я понимала, что каждое письмо — это счастье, но мне хотелось удивить её. Помню, как я опускала конверт и у меня начинался обратный отсчет до её реакции. Я представляла, как она эту открытку открывает, как трогает перышки, цветочки. Казалось, что благодаря этим открыткам я поддерживаю более тесную связь, могу как-то передать своё мироощущение и показать, что здесь тоже есть красота».

Открытки и конверты на швейной машинке

В колонии Лера делала открытки с помощью швейной машинки. Первую открытку она смастерила к Новому году для своей младшей сестры. Девушка проносила плотную бумагу на фабрику и в свободное время соединяла её с плоттерной крафтовой бумагой. В итоге получалась игра оттенков, на которых и строились идеи открыток.

Из листов одного цвета Лера вырезала фигуры, затем прострачивала их на швейной машинке и строчкой крепила к листу другого цвета. Делать всё нужно было аккуратно, так как правила внутреннего распорядка запрещают использовать оборудование или материалы на фабрике в непроизводственных целях. Но Лера говорит, что ей везло. Открытки она отправляла родным.

Одна из любимых открыток Леры по задумке давала возможность почувствовать себя политзаключенным. Девушка вырезала из бумаги цифры 2022, а в нуле полностью вырезала внутренность. В отверстие она положила бумагу в форме решетки. Открытку можно было приложить к глазу и посмотреть сквозь решетку.

После Нового года Лера делала конверты. Их она тоже сшивала с помощью машинки.

«Мне это очень нравилось и приносило удовольствие. Когда ты делаешь что-то своими руками, у тебя получается какая-то иллюзия контроля над ситуацией. Ты в колонии ничего не можешь контролировать: ни свою жизнь, ни своё время, ни своё расписание. Ты зависим от всего на свете и ни на что не можешь повлиять. Когда ты пытаешься придумать какую-то идею у себя в голове, потом пытаешься её реализовать, потом реализовываешь, то это как бы симуляция реальной жизни. Это очень много сил даёт».

Канцелярский нож из карандаша и открытки с наклейками

Илья Трахтенберг делал открытки своими руками один раз — для родителей. Для двух открыток понадобилось вырезать из плотной бумаги ёлку и новогоднюю игрушку — шарик. Плотную бумагу для рисования Илье передавали в передачах, а канцелярский ножик он заменил лезвием от одноразовой бритвы и карандашом.

«Я вазіўся дзесьці чатыры гадзіны, каб зрабіць гэты ножык. Распалавініў аловак, каб туды загнаць гэтае лязо і потым зафіксаваў ніткамі. Памятаю, мне было патрэбна, каб лязо няшмат выходзіла з алоўка, так яно не гнулася. Таму я вельмі доўга рабіў гэту канструкцыю», — говорит Илья.

Кроме того, Илья отправлял близким те открытки, которые ему передавали или присылали в письмах. Самые красивые он коллекционировал.

«Я ўяўляў пачуцці блізкіх, калі яны атрымліваюць паштоўкі і адкрываюць. Ад гэтага было вельмі добра. Я не магу да іх прыехаць, штосьці падараваць… Я магу толькі даслаць штосьці. Гэта вельмі каштоўна, бо як яшчэ можна радаваць бацькоў ці сяброў?»

Дмитрий Фурманов не делал открытки своими руками, но для своей девушки — а теперь уже жены — выбирал самые лучшие и необычные из тех, что ему передавали. Открытки он украшал наклейками. Больше всего Дмитрию запомнились объемные 3D-открытки.

Бывший политзаключенный старался отвечать всем, кто ему писал, и для этого приходилось рисовать что-то более простое на письмах или уже готовых открытках.

«Праблема ў гэтых паштоўках і лістах, дзе ёсць малюнкі, што яны не [заўсёды] даходзяць. Вельмі шкада часу, што ахвяруе чалавек ці палітвязень, які піша на волю. Праз гэту праблему людзі няшмат потым хочуць маляваць, нават проста пісаць. Таму што ведаюць, што ліст ці паштоўка могуць не дайсці».