Люди, которых указывают создателями «экстремистских формирований», могут об этом не подозревать. Как такое возможно?

Для чего придумали «экстремистские» списки

Список «экстремистских формирований» на сайте МВД начал пополняться с 2021 года. Первым туда попало объединение рабочих «Рабочы рух». Всего в список на момент публикации внесено 171 «формирование»: среди них множество телеграм-каналов и чатов — районов и городов, заводов, диаспор, большинство независимых СМИ и даже музыкальная группа из Рогачева Tor Band.

По подсчетам «Беларуского расследовательского центра», в июне этого года процентное соотношение «экстремистских формирований» выглядело так.

— Считаю, что изначально задача была криминализировать журналистскую деятельность: чтобы не выдумывать каждый раз разные составы [преступления]—как с Чульцовой было — проще признать деятельность незаконной в принципе. Тогда придумали такой механизм — «экстремистское формирование», — пояснил «Медиазоне» адвокат Петр, который защищал политических заключенных до 2022 года.

Мертвые души

С 3 октября 2022 года в списках начали появляться имена людей, которым вменяют создание и причастность к формированиям. Первой стала группа людей, которые, по мнению МВД, причастны к каналу Xinkalik, созданному в Zello.

Следующим формированием, где были указаны фамилии, стала музыкальная группа Tor Band. Помимо музыкантов Дмитрия Головача, Евгения Бурло и Андрея Яремчика, к «организаторам» вписали жену солиста — Юлию Головач. По информации «Белсат», сейчас она находится на свободе и в безопасности.

В марте прошлого года к «экстремистским формированиям» причислили «Беларускую ассоциацию журналистов» — и рядом с ней 8 фамилий. Почему именно этих людей решили считать причастными к созданию «экстремистского формирования» — неизвестно.

— У нашым выпадку існуе факт рандомнага ўключэння людзей. У спіс унеслі некаторых людзей, якія ў той ці іншы час працавалі ў штаце грамадзянскага аб'яднання «Беларуская асацыяцыя журналістаў»: прычым хтосьці скончыў працу дзесяцігоддзі таму, а хтосьці — працаваў да моманту ліквідацыі. Адзін чалавек наогул не працаваў у БАЖ, але ён — намеснік старшыні аб'яднання, — рассказал «Медиазоне» заместитель главы «Беларуской ассоциации журналистов».

Похожая ситуация в редакции издания EX-PRESS.BY, которое внесли в список «экстремистских формирований» 8 ноября 2023 года.

— У гэтых спісах, сапраўды, ёсць прыпіскі: калісьці некаторыя з названых мелі дачыненне да нас, гэта лёгка праверыць, але зараз — не. Пасля 2020 года склад рэдакцыі аднавiўся, дадаваліся новыя аўтары. У гэтым спісе ёсць людзі, якіх мы ўвогуле не ведаем — напрыклад, Алена Кульбякiна. Большасць людзей з гэтага спica зараз не маюць дачынення да сайта, — рассказали «Медиазоне» в редакции издания.

У инициативы «Окрестина задержанные», которую внесли в список «формирований» 21 ноября 2023 года, из 6 человек только один имеет отношение к работе проекта, рассказала «Медиазоне» создательница чата «Окрестина задержанные» Елена Помахо.

«Медиазоне» удалось найти всех, кого связали с формированием «Окрестина задержанные», но ответил только один человек из списка — он утверждает, что всего пару раз писал в бот о задержаниях.

— Почему меня посчитали основателем, непонятно. Я несколько раз писал информацию о задержанных знакомых.

Как пополняются списки

Понятие «экстремистское формирование» появилось в 2021 году после принятия новой версии закона «О противодействии экстремизму». Согласно ему, «формирование» — это группа лиц, которая занимается экстремистской деятельностью, содействует этому или финансирует ее.

Адвокат рассказал, как, по его мнению, выглядит механизм признания «экстремистским формированием». Оперативники составляют рапорты, прикладывают к ним скриншоты с «нелояльными власти высказываниями» и отправляют их в суд. Суд выносит свое решение: признать материалы «экстремистскими» или нет.

— Потом эта пачка документов идет на стол к министру МВД. Ну и там, чудным образом, решается вопрос, признают СМИ «экстремистским формированием» или нет, — объясняет адвокат. — Этот вопрос должен устанавливать суд, а не МВД: есть здесь экстремизм или нет. То, что они сами у себя решили — замечательно, но это чисто мнение ментов, а не доказательство. МВД — не тот орган, который может признавать или не признавать действия, они могут только в суд направить документы, и суд решит.

Статья «создание экстремистского формирования или участие в нем» предусматривает наказание до 10 лет колонии, «содействие экстремистской деятельности» — до 7. Эти уголовные статьи применили в обвинении против фигурантов «дела Рабочага Руху», которых осудили на сроки от 11 до 15 лет. Или дело против Владислава Савицкого — его также осудили на 4 года колонии за «содействие экстремизму» и «создание формирования», вменив пересылку в бот Nexta видео с российскими самолетами.

Кого делают «создателями формирований»

Адвокат считает, что люди попадают в списки экстремистских формирований, засветившись в одном из рапортов милиции.

— Грубо говоря, по «плану» в этом районе нужно сделать столько-то обходов квартир, столько-то задержать. Возможно, что-то подобное есть и по «экстремистским формированиям», чтобы отчитываться и говорить: «Ой-ей, выявили тут еще очаги [экстремизма]». В ходе таких действий по выявлению якобы опасных группировок надо предоставить материалы, что-то нарыть.

По мнению адвоката, силовикам нужно отчитаться о выявлении «ячейки», и чем больше там будет фамилий, тем более однозначно, что это именно «формирование экстремистов», а не отдельные лица. С «поднятием» документов и переписыванием рапортов пометка «причастен» может измениться к «причастен к созданию» формирования.

Бывшие силовики из BELPOL также утверждают, что в списки действительно попадают люди, которые были упомянуты в рапортах милиции. Они рассказали «Медиазоне», что при составлении таких документов действует «правило», что лучше добавить «лишних», чем кого-то упустить.

— Это путь наименьшего сопротивления и страх не внести кого-то, а потом получить проверку от УСБ (собственной безопасности) или КГБ и оправдываться, что ты не внес не потому, что тебя попросили или это твой знакомый, или есть какой-то корыстный интерес. В современной Беларуси проще внести человека в такой список, чем не внести — ответственности-то никакой.

«Это не приговор суда, это даже не документ следователя — это пустая бумага»

Адвокат считает, что внесение фамилии в список «экстремистских формирований» не имеет юридической силы.

— То, что МВД признала кого-то «экстремистским формированием» — ничего не значит. Это не приговор суда, это даже не документ следователя — это пустая бумага. С другой стороны, у Следственного комитета есть формальная обязанность: если появляются сообщения о совершении преступления, то они должны расследоваться. По поводу списка «экстремистских формирований»: я могу ошибаться, но, по-моему, эти материалы направляются в СК, и те уже осуществляют следственные действия. То есть следователям эти материалы могли поступить, те открывают папочку и видят, что там написана чушь полнейшая.

В свою очередь СК может усмотреть в рапортах МВД состав преступления в действиях «лиц», которые попали в «экстремистское формирование», а может не усмотреть. Если следователь не видит состава, то дело закрывается, но люди остаются в «экстремистском» списке.

Бывшие силовики из BELPOL считают, что добиться исключения из списка «экстремистов» через суд нереально.

— В Беларуси, всё что касается политики, не имеет никакого отношения к закону, нормам права или справедливости. И суды действуют ровно в такой парадигме, где если надо, значит надо. Доказательства — это формальности. И за «неопровержимые доказательства» может приниматься всё подряд.