«Как скажет прокуратура, так и решит суд». Три юриста рассказывают, как в Беларуси заканчиваются адвокаты

Адвокатов не осталось

По словам Зикрацкого, количество адвокатов с 2020 года стремительно сокращалось. Адвокатские бюро и возможность работать индивидуально упразднили в 2021 году, теперь адвокаты могут работать оказывать услуги только через юридическе консультации. Это привело к лишению адвокатуры независимости, после чего часть юристов приняла решение покинуть профессию, говорит адвокат.

— Те, кто оставался в адвокатуре, стали очень осторожно брать политические дела, потому что не хотели лишаться лицензий и опасались преследований, — объясняет Зикрацкий.

В середине марта силовики задержали шесть юристов в один день. Зикрацкий утверждает, что у каждого из них было по несколько политических дел. После задержания нужно было не только найти замену для их клиентов, но и защитников для задержанных адвокатов. Некоторые адвокаты, которые уже были в политических процессах, побоялись дальше осуществлять «защиту своих политзаключенных» и рекомендовали поискать замену, говорит Зикрацкий. Он отмечает, что на сегодняшний день есть несколько политзаключенных, которые остались без адвоката.

Еще один лишенный лицензии адвокат Юрий подтверждает, что «политическим» тяжело найти адвокатов, «особенно по резонансным делам».

— Иногда трудно предположить, кто бы мог бы этим заняться. Кому можно довериться? Уже не говоря о том, даст ли он согласие и будет ли в достаточной мере свободен, чтобы взяться за это дело.

Среди причин, почему адвокаты отказываются вести дела, лишенный лицензии защитник Петр называет ограничения для юристов.

— По делам о терроризме чекисты ставят запрет на выезд из страны сразу. Ну а кто хочет с запретом на выезд работать?

«Будут давить на адвокатов, которые ездят к осужденным»

Юрий отмечает, что адвокаты становятся одной из уязвимых групп, наравне с политиками, журналистами, правозащитниками. Если раньше он осознавал, что «в какой-то момент останется без работы», то теперь защищать известных политзаключенных становится «опасно для жизни и здоровья».

Он предполагает, что давить будут на тех адвокатов, которые продолжают ездить к осужденным в колонии, поскольку это не является «обязательной частью» юридический помощи, в отличие от стадии предварительного следствия и «судилища». Задержание шестерых адвокатов он считает сигналом всем оставшимся, чтобы «неповадно было оказывать юридическую помощь осужденным».

Сейчас проходит «очищение адвокатуры от инакомыслия», но сразу уволить половину адвокатов невозможно, поэтому это делают постепенно — через аттестации, уверен юрист. Теперь стоит задача омолодить состав: для этой цели в университетах начали активно зазывать в адвокаты.

— Молодой адвокат приходит в суд, а там что он видит? Молодого судью и молодого прокурора. Все — одногодки. Это идеальный контролируемый процесс для власти. Никто не знает ни судебной практики, ни как применяются законы. Как прокуратура сказала — все под козырек — суд вынес решение, — описывает ситуацию Петр.

По его словам, некоторые адвокаты ассоциируют политические дела с черной меткой. Петр думает, что это навязано страхом.

— Я знаю многих адвокатов, которые работают по политическим делам. Они работают, не допуская формальных поводов думать о том, что могут быть у них нарушения. Это позволяет им дальше работать, — уверен он.

После 2020

Адвокаты сталкиваются с новыми вызовами с 2020 года, рассказывает Зикрацкий. Пока уголовное дело не возбуждено, под разными предлогами адвокатов не пускают к клиенту. Часто адвокаты не знают, где находится задержанный. С 2020 года следователи берут подписки о неразглашении информации, хотя раньше она была исключением из правил. Публично заявить о предъявленных обвинениях и рассказать о процессуальных действиях становится невозможно. Это ограничивает адвоката в его возможностях: например, он не может обратиться за альтернативной экспертизой, ведь адвокат должен раскрыть материалы дела и предъявленное обвинение.

Зикрацкий не слышал, чтобы следователи позволяли себе явные угрозы, но защитникам силовики упоминали, что существует «некий перечень адвокатов», которых лишат лицензии или задержат.

— Даже если следователи в этой ситуации блефуют, это имеет психологический эффект на адвоката и ограничивает желание адвоката активно заниматься защитой своих клиентов, — уверен Зикрацкий.

Юрий не вспомнил прямых угроз в свой адрес, но при задержании коллеги силовики упоминали его имя со словами «скоро этого тоже посадим». Он также вспоминает, что на одном из судов прокурор во время спора попросила «перейти дальше, а то сейчас адвокат наговорит себе на статью».

По его словам, некоторые заведующие юридических консультаций просили не браться за дела политзаключенных со словами: «Пускай из других консультаций защищают, а у меня не будет».

— Разумеется, мы обязаны защищать, причем прилагать все усилия. Личная безопасность не может идти во вред линии защиты, которую мы предпринимаем в ходе уголовных дел. Иначе смысла нашей профессии нет — это мошенничество, защищать себя за деньги клиентов, не защищая в действительности своего подзащитного, — уверен Юрий.

Как защищаться с адвокатом и без

Зикрацкий считает, что адвокат нужен, потому что у него глубже знания законов, он понимает особенности ведения процесса, знает практики и уловки, на которые могут пойти силовики и может предложить клиенту другие решения вопроса.

Юрий советует выбирать адвоката по рекомендации действующих и бывших адвокатов, кому люди доверяют. При этом, он уверен, что те, кто сохранил преданность профессии — «в Красной книге».

— Нет смысла в таком адвокате, который не готов идти на осознанный риск того, что он может лишиться профессии или свободы. Все адвокаты будут сейчас осторожны. Но если изначально адвокат намерен защищать себя в процессе, то от такого адвоката толку никакого не будет.

Юрист рекомендует не вступать в «взаимоотношения» со следователями, не понимая, к чему это может привести.

— Если человек оказался в СИЗО, он должен понимать, что чуда не произойдет — это уже никак не зависит от его действий. Человек получит срок, вопрос только в его размере. И чтобы он не был больше, не нужно наговаривать лишнего.

Он не считает, что дача показаний, особенно когда неизвестно, что есть у следователя, идет на пользу и напоминает, что показания можно дать прямо в суде.

— Как правило, люди больше наговаривают лишнего, и тогда образуются новые составы преступлений, которые им в последующем вменяются.

«Силовые органы будут делать то, что они хотят»

— А дальше еще хуже будет, — уверен Петр. По его словам, раньше людей просто выгоняли из коллегии с «волчьим билетом». Теперь он предполагает, что уберут еще часть адвокатов, «наберут молодежь и будут лепить из этого «пластилина» что захотят.

— Как думаете, в Северной Корее есть адвокатура? Абсолютно верно. Так и в Беларуси будет такая же! — сравнивает Петр.

Юрий допускает, что раз государство берет за эталон поведения политику 30-х годов, то и адвокатура может стать «сталинской» — адвокаты могут перестать участвовать на стадии предварительного следствия и участвовать в судах формально, «как мебель». При этом новички ни по духу, ни по принципу не будут иметь ничего общего с адвокатурой и будут подыгрывать следствию.

— Я считаю, что институт адвокатуры в целом уже разрушен. Надо начинать с нуля. И я бы начинал с неопытных студентов. Те, которые еще пока не испорчены госслужбой и вот этими правоохранительными структурами, пока у них не произошла профессиональная деформация и искаженное циничное отношение к праву, — предлагает выход юрист.

Сергей Зикрацкий признает, что хорошие адвокаты еще остаются. Следующим возможным шагом будет их вытеснение. Он предсказывает небольшой наплыв молодых адвокатов, которые пройдут фильтр в Минюсте.

— Самое основное то, что адвокаты не будут никак противостоять, возражать против действий силовых органов. Силовые органы будут делать то, что они хотят. А адвокаты своим молчаливым упорством будут фактически легализовывать тот произвол. Дальше мы увидим, что этого произвола станет еще больше, — уверен Зикрацкий.