«Я чувствую свою вину за это». Политзаключенный похудел в тюрьме на 34 кг, впервые увидел дочь на свидании в колонии, освободился, а потом КГБ пришел за его женой

«Мне зачем, чтобы меня тут крутили еще беременную?» Задержание

В 2020 году Евгений Хорошкевич решил стать наблюдателем на президентских выборах в родном Новополоцке. На работе ему отказали дать выходные для наблюдения в дни досрочного голосования, поэтому Евгений пошел на хитрость: он записался на донорскую сдачу крови, чтобы получить освобождение от работы и все-таки попасть на избирательный участок.

После выборов они вместе с женой Ниной присоединились к протестующим в Новополоцке, а по выходным супруги ездили на марши в Минск.

— У меня тоже есть позиция политическая, — говорит Нина. — Я никогда не хотела оставаться в тени. Если мы куда-то ходили, мы всегда везде были вместе. Я, уже будучи беременной, ездила в Минск, где нас баллончиками глушили (речь про осенние акции — МЗ). Но мы все равно как дурные ездили.

В 2021 году Евгению не продлили контракт на работе. Вскоре его задержали по уголовному делу. В тот день они с Ниной собирались в поликлинику. Евгений вышел на улицу пораньше, чтобы «прогреть» машину.

— Копошилась возле зеркала, оделась, выхожу и вижу, что он идет мне навстречу, а сзади — два мужика в гражданском, — вспоминает Нина. — Я думаю: мало ли что, идут люди на работу с утра в понедельник. А это, оказывается, его ведет ГУБОП. Я не успела и рта открыть, хотела спросить: «Куда ты собрался, нам ехать надо», а они: «Здравствуйте. Ваш муж задержан по подозрению в уголовном деле». Я в шоке полном. Нам дали попрощаться, обняться. После этого мы смогли обняться через год.

Евгения хотели увезти в отделение сразу с улицы, но милиционеры все же дали ему пару минут, чтобы рассказать жене и попрощаться.

До уголовного дела Евгения задерживали по административке, поэтому у семьи уже был план на случай, если это произойдет снова. Нина вернулась домой, позвонила адвокату и родным. Через несколько минут к ней пришел сотрудник ГУБОПиКа с постановлением на обыск. Некоторое время он сидел в квартире с Ниной, ожидая коллег, и следил, чтобы Нина «ничего не вынесла, не спрятала и никому не звонила».

— Я потянулась за телефоном. Он: «Уберите телефон». Я не задержана. Почему не воспользоваться телефоном? По какой причине? Я вообще дома нахожусь, могу позвонить. Он: «Вы извините, если что, я буду обязан применить физическую силу». Замечательно. Но я была уже на пятом месяце беременности, и думаю — ладно, я соглашусь. Мне зачем, чтобы меня тут крутили еще беременную».

«Я чувствую свою вину за это». Колония

Евгения поместили в СИЗО. В квартире Хорошкевичей после трижды проводили обыск. Последний прошел без Нины — к ней пришли, когда была в роддоме. При обыске силовики нашли страйкбольный привод и гранаты, наполненные горохом. По словам супругов, сначала это легло в основу обвинения — Евгений якобы планировал напасть на сотрудников милиции. Но в процессе следствия его действия переквалифицировали на другие статьи.

Евгению предъявили обвинение по трем уголовным статьям: разжигание вражды, организация и подготовка грубого нарушения порядка и оскорбление представителя власти.

Пока новополочанин находился в СИЗО — около года — у него родилась дочь Милана. Впервые он увидел ее на фотографии, а вживую — во время длительного свидания в колонии, когда дочери было 8 месяцев.

Суд приговорил Евгения к 4 годам колонии. Его этапировали в шкловскую ИК-17. Там ему разрешили то самое свидание с женой и дочкой на двое суток.

«Тяжело было обоим. Первые сутки были слезы счастья, что мы наконец увиделись, а следующие сутки — слезы тревоги, обиды и отчаяния, ведь было непонятно, как скоро мы можем обнять друг друга снова. А случилось это уже после освобождения супруга», — говорит Нина.

Евгений вспоминает, что в то время — в 2022 году — в шкловской колонии политические «старались поддерживать друг друга и чувствовали себя относительно хорошо», но боялись перевода в тюрьму за нарушения. С Евгением так и случилось — спустя 8 месяцев в колонии ему изменили режим на тюремный. Новополочанин оказался в тюрьме №1 в Гродно.

— Я чувствую свою вину за это, — говорит Нина. — Но ситуация была такой: у него был день рождения в августе (речь про август 2022 года — МЗ), а в фейсбуке есть суполки разные, где люди писали письма солидарности — я туда бросила клич, что у моего мужа день рождения, пишите свои поздравления ему, а я возьму и напишу их все в письме. Он увидит, сколько людей его хотят поздравить, и ему будет очень приятно.

Отозвалось много людей, поэтому Нина отправила поздравления четырьмя письмами, чтобы вместились все. После первого письма Евгения вызвали к администрации колонии и сообщили, что письмо содержит политический подтекст, а это запрещено. После второго письма Евгения отправили в штрафной изолятор, за третье — в помещение камерного типа (ПКТ).

Нина узнала, что мужа наказывают за письма, только после того, как отправила все четыре. После информация о наказаниях за письма появилась в медиа — и в колонии решили ужесточить Евгению режим. Ему предложили «выбор»: новое уголовное дело за злостное неповиновение администрации колонии или перевод в тюрьму. Евгений выбрал второе.

«Это была такая отдушина». Тюрьма

В гродненской тюрьме Евгений пробыл до конца срока — почти два года. Он говорит, что там ему было «морально спокойнее», потому что у администрации осталось «меньше рычагов» для давления.

В колонии осужденные живут в так называемых бараках, их водят на работу и в столовую. В тюрьме же осужденные практически все время находятся в изолированной камере. Нина говорит, что из-за отсутствия движения ноги Евгения напоминали «две палочки», когда он вышел на свободу.

В тюрьме, в отличие от колонии, работать необязательно. Евгений сам попросился на работу, чтобы так скоротать время — его отправили на сборку мебели.

— Он сказал, что это была такая отдушина: меняешь обстановку, чем-то занят, время течет быстрее. К тому же там был отапливаемый цех и душ — можно помыться там, а не в общей бане. За то, что ты работаешь, пайку еды увеличивают, — рассказывает Нина со слов мужа.

Евгений освободился из тюрьмы в августе 2024 года. В заключении он похудел на 34 килограмма и весил 62 кг при росте 182 сантиметра.

«И вообще не открывайте свой рот». Освобождение

На воле Евгения поставили на профучет, обязали отмечаться каждую пятницу в РОВД. Парень долго не мог найти работу из-за судимости по политической статье. В ноябре пришли за Ниной.

Двое сотрудников КГБ пришли к ней на работу и пригласили ее на «беседу».

— Коллега рядом сказала, что нужно предупредить руководителя. Он [сотрудник КГБ] начал кричать на нее: «Вы знаете откуда мы пришли? Мы сейчас и вас, и вашего руководителя заберем. Не открывайте свой рот». Она там и поседела, и побледнела. Видимо, вообще такого не ожидала, — рассказывает Нина.

В машине Нине начали «намекать», что причиной ее задержания стали поступления от фондов денег на адвоката: «Подумайте хорошенько, может вы получали какие-то деньги и сейчас нам хотите об этом рассказать?» Девушку отвезли домой на обыск, забрали телефоны у нее и супруга и обоих увезли в КГБ.

— Если сейчас все скажете, то сегодня пойдете домой. А если нет, ну… тогда дадим вам время подумать в изоляторе, — вот так примерно строился диалог.

В соседнем кабинете с Евгением беседовали сотрудники ГУБОПиК. Супругов отпустили, когда Нина подписала признание, что получала помощь от фондов. «Беседа» длилась около 5 часов.

После встречи с КГБ супруги решили уезжать. Они обратились в инициативы за помощью с польской визой, но процесс ее получения затянулся. Беларусы решили ехать в Грузию и оттуда переезжать в Польшу.

«Лежат уже не доллары и евро, а сербские динары». Переезд

В Грузию Хорошкевичи уехали с деньгами — долларами и евро, — которыми помогли родители. На время ожидания польской визы они сняли квартиру — у «хорошей хозяйки, по соседству с грузинским полицейским».

Через несколько месяцев визы были готовы. Женя и Нина собрали вещи, купили билеты и 24 февраля с дочкой улетели во Вроцлав.

— Перед перелетом, 20 февраля, Женя пересчитал наши деньги, положил конверт в сумку — и все, мы этот конверт положили и не трогали. А еще вышло так, что после перелета моя знакомая из Беларуси встретила и дала польские злотые на первое время — нам не было необходимости менять деньги. Потом муж пошел на подработку и заработал 50 евро. Он мне дал эти деньги и попросил положить, где и остальные — в этот конверт. Открываю его, а там, в нашем же пакете, также перемотанные нашей резинкой лежат уже не доллары и евро, а сербские динары.

В какой момент неизвестные смогли подменить их деньги — в сумме около 7 тысяч евро — супруги точно не знают. Они склоняются к версии, что это могло произойти еще в Грузии: у хозяйки квартиры, где они жили, были запасные ключи.

Беларусы подали заявление в польскую полицию, но там ответили, что скорее всего кража произошла в Грузии. Хорошкевичи написали женщине, у которой арендовали квартиру и попросили сбросить записи с камер видеонаблюдения, но та ответила, что ничем помочь не может.

Помочь Нине, Евгению и Милане финансово можно тут. Не донатьте с беларуских карт или если находитесь в Беларуси.