«Надо идти. Какие у нас еще возможности послать их в жопу?». Беларусы — о том, как (не) голосовали на президентских выборах

Все данные героев изменены.

«Мы становімся тымі людзьмі з 90-х, якія спрабавалі нешта зрабіць у свой час». Глеб, 35 гадоў, Брэсцкі раён

Хочаш абмежавацца ад выбараў і падаецца, што атрымліваецца, але усё роўна вакол накатвае і даганяе цябе. Я зразумеў, што няма сэнсу хавацца ад гэтага, таму што яно жыве побач. Дакладна магу сказаць, даўно я не бачыў такіх выбараў, калі адзінае, што ты бачыш, гэта нейкія плакаты на вуліцах. Толькі аднойчы бачыў, як збіралі подпісы за Лукашэнку.

Безумоўна, страх гэтых выбараў быў, не паглынаючы, але думаеш, што зараз нешта адбудзецца і зноў да некага прыйдуць. Самы вялікі страх быў 2-3 месяцы таму — адмяняеш нейкія справы і разумееш, што не будзеш рабіць, што хочаш, бо трэба перасядзець.

Нагадваў пра выбары таксама інтэрнет і абмежаванні да ютуба і нават споціфая уначы. Нешта не працуе і ты разумееш: «Вось, ідзе падрыхтоўка».

Каб нікуды не выходзіць у дзень выбараў і нічога не бачыць, я закупіўся ежай. Не чытаю ніякія навіны — проста не хачу, непрыемна разумець, што ўсе паўтараецца.

Родныя казалі, што іх прымушаюць галасаваць датэрмінова і што яны прагаласавалі. Упершыню не хацелася нічога казаць ім кшталту «Не хадзіце! Навошта! Пасылайце!». Адказаў «Ну добра», пацікавіўся, за каго прагаласавалі. Адказалі «Супраць усіх».

Мы — тыя, хто былі актыўнымі падчас мінулых выбараў — трапілі ў пастку, у якую траплялі людзі, якія ўдзейнічалі актыўна ў ранейшых выбарах, асабліва ў 90-х. Тады таксама падавался, што вось-вось, вось-вось, а потым яны не разумелі, чаму ў нулявыя ніхто не выходзіць на нейкія святы ці Чарнобыльскі шлях. Мне падаецца, гэты віток гісторыі нас нагнаў і мы становімся тымі людзьмі з 90-х, якія спрабавалі нешта зрабіць у свой час.

Усе усё разумеюць: на гэтыя 5 ці 10 гадоў закруцілі гайкі. Але таксама разумею, што засталося зусім мала людзей, якіх гэта ніякым чынам не кранула — сябры, бабулі, браты — некага штрафавалі, некага пасадзілі і таму, магчыма, наступны віток надыдзе хутчэй.

«Я здесь живу, полюбил свой городок». Андрей, 30 лет, райцентр в Витебской области

На выборы не ходил — «участвовать в этом кукольном театре не имеет смысла».

«Ждать, сколько этот человечек себе нарисует процентов? Лучше не травмировать себе психику. В выборах не вижу смысла, да и в целом не хочу лишний раз отсвечивать в радарах системы».

По словам Андрея, люди вокруг плывут по течению и заботятся исключительно о себе, потому что сейчас что-то изменить практически невозможно. К «демократическим силам» относится «нейтрально».

«Пусть они хотя бы между собой договорятся и перестанут конфликтовать. С другой стороны, что они могут изменить, находясь в эмиграции. Крыло старшего брата из России слишком большое, чтобы Беларусь смогла спокойно уйти в светлое европейское будущее. Навряд ли это получится в ближайшее время, пока не поменяется ситуация в самой России».

Уезжать из Беларуси Андрей не собирается.

«Хочется сказать: "Люблю Беларусь, но жить здесь не могу". Но это не будет правдой. Я здесь живу, полюбил свой маленький провинциальный городок. За всякими движухами и путешествиями я могу скататься в другую страну: позволяет виза. С работой тоже самое: есть возможность ездить вахтовым методом».

«Чувство стыда, что не можешь на это повлиять и не знаешь другой жизни». Марина, 27 лет, Минск

Ощущение, будто я нахожусь в альтернативной реальности. Мы с подругой заранее записались на стретчинг. Пока шли на остановку, встретили мужчину с коляской и двумя воздушными шарами красного и зеленого цвета.

Потом нам попалась группка бабулек, которые обсуждали, что наливают и чем кормят на избирательных участках. Сюр. Затем приезжает троллейбус: все валидаторы горят красным — сегодня бесплатный проезда на общественном транспорте. Это не вызвало никаких эмоций. Читала новости параллельно, пока лагал интернет.

Ощущение, что все как всегда, немного больше силовиков по городу и больше никаких отличий.

Я не ходила голосовать, не вижу в этом смысла. Мой голос был бы засчитан явно не в те ворота, а создавать визуальную явку не хотелось. Я отлично понимала, почему выборы проходят сейчас, почему все организовано таким образом. Мы думали, что он [Лукашенко] дойдет до грани, где будет единственным кандидатом. Всем все ясно, все просто ждут, какой процент ему нарисуют.

Неделя [досрочного голосования] тянулась бесконечно. Вчерашний день — еще один день в истории, окрашенный чувством несправедливости и стыда. Стыда, что не можешь на это повлиять. И стыда, что не знаешь другой жизни.

Когда объявили дату выборов, я нервно посмеялась. Тогда еще неясно было, какая будет зима, но понятно, что бегать не очень удобно. Вспоминала про выборы постоянно, потому что они вызывают тревогу: сгоны на досрочное голосование, его идеализация. Некоторые знакомые говорили, что, несмотря на абсурдность, они, как истинные граждане, должны посетить сие мероприятие.

Мы много обсуждали, будет месяц перед выборами богат на задержания или на помилования политзаключенных, будет ли он единственным кандидатом в бюллетене, будет ли что-то дельное от демсил насчет этого и так далее.

Тревога есть всегда. Она не такая, как первое время после 2020, но она со мной неразлучна. У меня все еще собран портфельчик. Всегда прикрываю двери в комнату, когда жду доставку, завела второй телефон и второй акк в телеграм. Беру с собой «альтернативный вариант» телефона, когда чувствую тревогу и многое другое, что стало рутиной. Это страшно.

«Нас багата. Тых, хто на баку нармальнасці». Зміцер, 52 гады, Барысаў

Думкі такія, што час не ідзе, а спыніўся недзе ў 2021-м годзе ці ў лютым 2022-га. Нічога не адбываецца. А тое, што было ўчора — шоу, якое ў мяне цікавасці не выклікала. Гэта цікава толькі тым, хто гэтае шоў і ладзіў. Свае чарговыя «вы_рабы».

Есць старыя людзі, якія шчыра «о, пайду зноў прагаласую». Тупая звычка, і яны нават не могуць самі патлумачыць, для чаго туды пайшлі. Будуць зноўку казаць пра стабільнасць, але якая нахрэн стабільнасць, мы стабільна кацімся ў жопу. За такую стабільнасць яны і галасуюць.

Я з’ехаў з краіны на гэтыя выходныя. Перастрахаваўся. І я не адзін такі. Звычайная перасцярога для тых, каго раней затрымлівалі за нешта такое.

2020 год… пра яго засталіся яркія ўспаміны. Настальгія ці горач, цяжка сказаць. Есць такія, хто просіць не нагадваць ні 2020 год, ні палітвязняў, «не сыпь соль на рану». Але усе усё памятаюць, такое забыць немагчыма. Асабліва тыя, хто не сядзеў дома, зарыўшыся ў праўладныя паблікі, а хаця б у акно глядзелі. Можна ўзгадваць з болем што ў нас не атрымалася, а можна з надзеяй — было і есць каму справу рабіць. І будзе.

Я думаю пра гэта з надзеяй. Так, тут бывае горка ад таго, як шмат людзей з’ехала, і разумею, што вернуцца не ўсе, але тых, хто вернецца — нямала. Я перакананы. І куды вяртацца — таксама будзе. Гэта не абмяркоўваецца.

Нікуды не знік падзел у грамадстве, ў сям’і. Бывае і дзіцёнак бацькам скажа: «А ня трэба было нікуды выходзіць», я ведаю выпадкі. Проста усе навокал цяпер меней пра гэта гутараць. Што толку — нікога не пераканаеш, а адносіны са сваякамі папсуеш. Але адэкватных больш. Бывае, недзе з суседзямі-знаемымі сустрэнешся, літаральна парай словаў перакінуліся, і ясна — свой чалавек, хаця ён і не актывіст, і ў 2020 яго не бачна было. Нас багата. Тых, хто на баку нармальнасці.

«Молодые из страны едут, а тебе, сука, чарка-шкварка». Александра, 36 лет, Орша

Прошел этот день — и слава богу. Я ездила на избирательный участок, сын со мной, 12 лет. Кабинки полупрозрачные. Мне дают бюллетень, а сыну флажок в руки. Я говорю: «Спасибо, не надо». И вся комиссия на меня: «А почему это?». Говорю: «А куда мне его положить?». Мужчина какой-то отвечает: «Ну так с ним в руках идите». Пришлось взять. Вышли из участка, я оглянулась, и в ближайшую мусорку его выкинула.

Очень неприятный день.

В общественном транспорте много разговоров. Двое мужчин между собой:

— Ну, хоть в честь выборов проезд сегодня бесплатный, можно по своим делам везде смотаться, удобно.

— Ничего, сейчас после выборов государство свое возьмет. Будешь платить не 85 копеек, а рубль.

— А даже если поднимут на пять копеек, не велика беда.

Или еще по поводу проезда в автобусе говорили. Один радуется проезду бесплатному, а ему второй отвечает:

— Проезд бесплатный — вам раз в пять лет подачку кинули, вы и радуетесь.

— И радуемся, пусть бы он уже он у нас был, сколько жить будет, зачем эти выборы, пусть сидит.

— Тебе конечно «пусть сидит», тебе чарка-шкварка, на халтуру сходил, три копейки заработал и все пропил. Молодые из страны едут, а тебе, сука, чарка-шкварка.

А я их слушаю, и переживаю — дядьки, вы б потише. Я за них боюсь, что лишние уши вокруг, что задержат.

Мне с самого утра не хотелось никуда идти, но подумала, надо идти, «против всех» галочку поставить. Какие у нас еще возможности послать их в жопу?

Интернет почти весь день работал нормально. Ментов, чтоб какое-то аномальное количество в городе — тоже не сказать. Хотя стоял возле участка какой-то бусик, и у меня подкосились ноги. Это теперь болезнь беларусов — бусофобия.

Мужа на работе гнали на досрочное, в пятницу, наверно, ползавода пошло. Если ты в пятницу в обед пошел голосовать, то обратно можешь не возвращаться — такое распоряжение начальство дало.

Вечер добил. С сестрой созвонились, она говорит: «Главное, чтоб никто на площадь не пошел». Я спрашиваю: «Чего это»? А она: «Так это в 2020 могли 15 суток дать или дубинкой могло прилететь, сейчас, наверное, убивать будут».

«Мама, успокойся, там все посчитали без вас». Наталья, 40 лет, Барановичи

День как день, ни праздника, ни траура. Я никуда не ходила — день рождения подруги праздновали.

Мама с отцом живут в деревне. Отец с утра собаку взял — и в лес пошел, чтоб в этом цирке не участвовать. А мама дома. Ну и к ней пришли с урной. Самое интересное, что отец в деревне прописан, а она в городе. И ей за отца сказали голосовать. Она у меня такая, сначала хотела отказаться, проявить гражданскую позицию. Или хотя бы против всех проголосовать. Но побоялась — что дров не выпишут, что еще какие проблемы будут. Деревня маленькая, все всё узнают. Ну и проголосовала — за «него». А потом мне звонила, плакала. Я говорю: «Мама, успокойся, там все посчитали без вас».

Все устали от страха, от новостей. Мы на Украину смотрим — у кого там родня, у кого друзья. Там сейчас все решается. Если бы у них какая-то надежда была, то и нам бы веселей было.

Поэтому сидим ровно, смотрим на этот цирк, а он кончится, рано или поздно. Упоротых хватает, у которых кругом враги, и только у нас «хрустальный сосуд» и «островок стабильности». Я у родителей часто бываю, однажды соседка мамина приходит, мы заговорили, а она: «НАТО хочет на нас напасть». Я у нее спрашиваю, какое НАТО, что это. А она говорит — «Страна такая».

Мне в 2023-м пришлось несколько раз с ментами общаться. Я им, конечно, сказала, что во всем раскаиваюсь, и жалею, что выходила. Но честно — даже зная, как все повернется, я бы все равно не осталась дома, я б поступила так, как поступила.

2020 год не вспоминается в разговорах между собой — очень больно. За тех, кого тогда избили, кто отсидел, кто все еще сидит.

Молчим, в основном молчим. Тут цель не сойти с ума, психическое здоровье поберечь, потому что я верю в перемены к лучшему, и вот до них нужно дожить с минимальным ущербом.