«Лучше сделай аборт». Рассказ девушки, осужденной по наркотической статье и выносившей ребенка в колонии‑поселении

Закладка

Ира начала употреблять наркотики в подростковом возрасте. Ее задержали за закладку: милиционеры «вели» ее приятеля — он распространял наркотики. На суде показали видео, как она пыталась найти закладку в подъезде. Ира признала вину.

Несовершеннолетнюю Иру поместили в СИЗО со взрослыми, сокамерницы — подозреваемые по особо тяжким статьям. Отношение к ней было нормальное. Во время следствия ее возили из изолятора на допросы, это сопровождалось досмотрами «наголо», во время которых надо было «приседать по 10 раз».

Суд проходил в закрытом режиме, ее «подельникам» назначили большие сроки — для этого хватило 3-4 заседаний. В течение месяца всех этапировали по колониям.

Локализация

В колонии Ира и другие осужденные по наркотическим статьям содержались отдельно от остальных. Это называется «локализация».

«Если "убийцы" и "мошенники" сидят по всей колонии, по всем зданиям, то "наркоманы" сидели только в одном. Оно было самым убогим, аварийным, там неоднократно были пожары. У людей там всё погорело — и вещи, и одежда, и продукты. В других отрядах по 10-15 человек, у нас по 50. Мест не хватало», — вспоминает Ира.

Из-за большого числа людей было тяжело — негде спрятаться или написать письмо. Между заключенным случались стычки, но «друг друга не сдавали». Если кто-то оставался без передач от родственников, его поддерживали — угощали продуктами, кофе, чаем и сигаретами.

По приезду в колонию Иру начали склонять к сотрудничеству с администрацией — вызвали в кабинет, сначала запугивали, потом пытались расположить к себе. Девушка отказалась: «Вы что? Как я могу? Мне тут столько лет с этими девочками жить!»

Вскоре Ире повесили одно «беспонтовое» нарушение — за то, что встала с кровати позже подъема.

В колонии Ира закончила школу, отучилась на швею, работала на швейной фабрике, зарабатывала поощрительные рапорты. Несмотря на это, за весь срок ей позволили лишь свидания с близкими на сутки.

После 2020

После протестов 2020 года в колонию начали привозить политзаключенных. Происходящее героиня описывает как «трэш» — осужденные, которые работают на администрацию, «лепили подставы», надевали политическим на голову мусорки, подкидывали запрещенные предметы.

«Это, естественно, нарушение, комиссия, если ты политический, это ШИЗО, ПКТ».

В отряде с Ирой тоже оказалась «политическая» — «локализация» закончилась, осужденных по наркотическим статьям распределили по отрядам.

«Она прикольная, с сотрудниками всегда разговаривала на беларуском языке. А многие сотрудники беларуского толком не знают, поэтому они сильно злились. По-всякому ее гнобили», — вспоминает Ира.

Часть заключенных боялась общаться с политическими, такие контакты попадали под контроль администрации и никто не хотел проблем. За проступки наказывался целый отряд: если провинилась политзаключенная, весь отряд заставляли забрать все свои вещи и с ними в руках ходить круги «как по стадиону». Вещей может быть несколько коробок, а на улице — мороз.

«Накосячил, стоишь пять часов на улице, всем отрядом читаешь внутренний распорядок», — объясняет героиня.

Колония-поселение

За хорошее поведение и после собеседования девушку отправили в колонию-поселение. Она говорит, что туда попадают люди, которые отсидели «большие сроки» и те, кого признали виновным в ДТП. В колонии находятся мужчины и женщины, но проживают отдельно. Ира описывает условия как «прекрасные и шикарные».

«Девочки жили на втором этаже в одном крыле. В комнате не больше 4 человек. С балконом, на нем решетка, естественно. Кушать можешь, когда захочешь и где захочешь. Готовить — на кухне, потому что там плита есть. К тебе там относятся как к ровне, ты для них не осужденная, а человек, которому нужно помочь, чтобы ты на свободе не потерялся. Они помогают всячески», — вспоминает девушка.

Колония-поселение находилась в бывшем санатории МВД среди леса. Ире разрешили иметь телефон, носить свою одежду.

Работать заключенным при таком режиме можно за пределами поселения, вместе с обычными людьми. Героиня работала на фабрике и получала до 1 000 рублей.

Осужденных вывозили в ближайший город смотреть футбол и гулять по парку. Сотрудники, выезжавшие с ними, были одеты в гражданскую одежду и не ходили по пятам: после мероприятий заключенные должны были собраться около автобуса. Ира не помнит, чтобы кто-то сбегал.

Через полгода всех женщин перевели в другую колонию-поселение. Условия стали строже: по 10 человек в одной комнате, проверка телефонов, курение по расписанию. Девушкам пришлось сменить место работы, их устроили на другую фабрику, зарплаты стали ниже в 3 раза.

В колонии была своя котельная, которая топилась дровами. Зимой, когда приезжал грузовик, девушкам необходимо было его разгрузить.

«Пока все это ручками маленькими не перегрузишь, никуда не пойдешь. И это в будний день — приехали с утра, а тебе на работу нужно к двум часам. Ты до половины второго носишь дрова, если успеваешь помыться, то слава богу. Поесть не успел? Ну хорошо», — говорит Ира.

«Лучше сделай аборт»

В колонии Ира вышла замуж, после одного из свиданий она забеременела.

«C беременными осужденными стараются не затягивать, потому что УЗИ-шмузи, постоянно анализы сдавать, наблюдения у докторов. Но здесь — нет. Ко мне начальница отряда могла подойти и сказать: "Лучше сделай аборт"», — рассказывает Ира.

Девушка попала в больницу, где выявили угрозу беременности. Сделали операцию, некоторое время ушло на восстановление. После выписки Иру вызвали на комиссию по замене режима.

«Я прихожу и начальник с порога начинает меня засирать, гнобить, какая я офигевшая, что лежала в больнице, отдыхала. Ничего себе отдыхала? Не могла встать после операции», — говорит Ира.

После освобождения Ира родила. Вскоре ей позвонили.

«Мне позвонила женщина из СОП (соцопеки — "Шуфлядка"): "Вы хотите сказать, что соблюдали все требования во время беременности? И что, вы до 12 недель встали на учет". Я уже на коне, потому что ребенка забрали в реанимацию, и она начинает дурные вопросы задавать. Я сказала, что приедет муж. "У вас что, еще и муж есть?". Нет, блин, от святого духа родила, конечно есть», — вспоминает Ира.

Муж приехал и решил все вопросы, несмотря на предвзятое отношение к Ире и их семье.

Редакторка: Зоя С.