Задержали 8 человек из 12. Речица

— Когда я вышел, я понял, что как раньше уже не будет. Я стал другим. Как позже сказали знакомые, я постоянно смотрю в пол: это привычка с мест лишения [свободы], потому что там администрация взгляд в глаза воспринимает как агрессию. Не мог себя обеспечить: нет работы, нужны деньги, жилье. Получилось все очень тяжело. Не ожидал, что меня так сильно накроет депрессия.

26-летний сотрудник «Беларуснефти» Константин Михальцов до задержания состоял в закрытом чате, где обсуждал с коллегами выборы 2020 года, Лукашенко и протестующих, делился новостями.

В пять утра 17 июня 2021 года сотрудники ОМОН, КГБ, следователь и участковый пришли с обыском из-за этого чата к соседу Кости. Они проверили телефоны обоих парней — их двоих и еще шестерых человек из чата в тот день задержали. Остальные коллеги успели уехать из Беларуси.

Следователи решили, что словом «залупашенко», которое Костя написал в ответ на один из постов о выборах, он оскорбил Лукашенко. Рабочему добавили еще две статьи: о грубом нарушении порядка и «насилии» в отношении сотрудника милиции — за протесты 9 августа 2020 года в Речице.

В тот день Костя с друзьями остановились у фонтана в центре Речицы — люди вокруг обсуждали прошедшие выборы, рассказывали, что заметили на избирательных участках. К толпе подошли два милиционера и начали задерживать парней рядом. Люди возмутились и собрались у машины милиции, куда вели задержанных. В этот момент Костя «немного толкнул» одного из милиционеров. Спустя почти год это стало поводом для еще одной уголовки: «Я бы и не вспомнил, если бы мне не показали видео».

Сон на полу, этапы каждую неделю. Гомель

До суда Костю часто возили из речицкого ИВС в СИЗО Гомеля и обратно, каждый раз его «заселяли» в разные камеры.

Этапы проходили примерно раз в неделю, возили его на специальном автомобиле, где находился «стакан» — отсек над колесом, где нельзя встать в полный рост.

— Сидишь на корточках. Максимально некомфортно в жару — было +32. Это было очень тяжело. И приходилось ездить туда-сюда.

Из-за частых этапов из изолятора в изолятор родители не всегда знали, где находится Костя — это приходилось узнавать через адвоката.

В ИВС у Константина сперва забрали матрас, а после запретили спать на кровати. Парень спал на полу, это отразилось на здоровье, появились проблем с почками. «Поначалу было легко, летом. В августе-сентябре резко похолодало — сквозняки», — вспоминает он.

Милиционеры будили Костю и сокамерников по два раза за ночь, не принимали от родственников продукты, не разрешали кипятить воду и курить. Часто администрация оставляла парня в камере одного.

— Как-то не чувствуешь себя человеком. Думаешь: что я такого сделал, чтобы со мной так поступать? В соседней камере человек спокойно спит на матрасе с одеялом. Чем я хуже? И одиночество еще. Иногда тяжело переноситься в те моменты.

ШИЗО и расставание. Могилев

22 сентября 2021 года Костю приговорили к 3 годам колонии. Девушка, с которой костя встречался 6 лет, до суда поддерживала его, но после приговора отказалась расписаться. Брак был необходим, чтобы молодые люди могли встречаться на свиданиях в колонии — они разрешены только близким родственникам.

— Я сказал, что тогда стоит расстаться, потому что тяжело будет. Это все слишком тяжело. Я писал ей из Гомеля, но письма не доходили. Так закончилось наше общение.

Костя позвонил девушке одной из первых, когда вышел из колонии, — номер помнил наизусть. Она согласилась встретиться.

— На тот момент уже 9 лет отношений было, как мне казалось. Надеялся, что все будет нормально. Я тогда напрямую спросил, возможно ли [между нами] что-то. Она сказала, что нет. «У меня никого не было, но нет», — вспоминает Костя.

За год до освобождения из ИК-15 Косте перестали приходить письма даже от родителей. Разрешали звонки — пять раз в месяц отцу.

Некоторые звонки Костя пропускал, потому что сидел в штрафном изоляторе. Так было на Новый год — с 29 декабря по 19 января. Осужденный получил 20 суток в ШИЗО — бетонном полуподвальном помещении с деревянной кроватью — из-за того, что пошел в магазин.

Первый год в колонии Костя работал на очистке проволоки, после стал делать деревянные поддоны. По словам парня, первая работа проходила в худших условиях: не было душа, в цеху сильный запах, не хватало спецодежды, перчаток. Руки постоянно были в мозолях.

Одновременно в цеху находились около 50 человек, вокруг — рельсы с болтами, бетонный пол. Летом жарко, зимой холодно. С переходом на деревообработку у Кости появилась возможность мыться и переодеваться после смены.

На выходных осужденные могли ходить в кино на территории колонии — смотреть фильм на большом экране. Так он смог увидеть последнего «Аватара» и «Барби». «Это помогало. Но "экстремистам" со временем запретили», — говорит Костя.

— Новинки достаточно быстро скачивали. И не проблема была с фильмами, фильмов хватало — и хороших всегда. Если нету лекций, звонков и магазина, можно сходить. Досуг в принципе неплохой иногда. Ну, для таких мест.

Ночные проверки и старый новый сосед. Варшава

После выхода на свободу в феврале 2024 года Костю поставили на профилактический учет: проверять его приходили даже в полпервого и в два часа ночи. Тогда он жил в квартире брата.

— Услышал звук домофона, подошел, выключил. Но я на подсознательном уровне понимал, что это ко мне. Начал чистить переписки: с волонтерами, какими-то друзьями из Польши. Через минуту постучали в дверь. Открыла жена брата, позвала меня. У меня тряслись руки — боялся не знаю чего.

Такие проверки иногда проходили каждый день, говорит Костя. Приходили разные люди — инспекторы, участковые. Он предлагал брату жить отдельно, уехать от них, но пара отвечала, что им это не мешает.

— Поддерживали. Брат, жена брата, друзья. Но я сам не понимал, в чем должна быть поддержка. Я понимал, что есть психологические проблемы и они ничего не могут сделать, чтобы стало лучше.

В первое время после освобождения парень злился и пытался бороться с этим чувством. Особенно оно проявлялось, когда Костя видел милиционеров или слышал разговоры о них.

Кроме проверок, профилактический учет предполагал походы на лекции в РУВД. Одну из них Костя пропустил — за это на него составили административный протокол. На 3 февраля ему назначили суд по этому делу, а он тот день парень планировал ехать в Минск за гуманитарной визой. На суд он не явился — уехал из страны.

Теперь Костя живет в Варшаве вместе с тем же другом, с которым его задержали. Тот освободился полтора года назад и теперь помогает Косте с адаптацией в новом городе.