«Кожную ноч я кажу: "Сына, дабранач"». Как беларусы переживают задержания своих близких

«Усё трансфармавалася ў нянавісць». Сын у калоніі

Сына палітыка Анатоля Лябедзька Арцёма затрымалі ў канцы сакавіка 2023 года. Спачатку яму далі 15 сутак за нецэнзурныя выразы каля РАУС, а пасля — за непадрадпакаванне міліцыянерам. У жніўні 2023 года Арцёму далі 3,5 гады калоніі за фінансаванне «экстрэмісцкай дзейнасці».

— Я па сваіх каналах прабіў і даведаўся, што яго затрымлівалі супрацоўнікі КДБ. Гэта быў непрыемны званочак. Калі Арцёма перавялі на Валадарку і стаў вядомы артыкул, па якім яго абвінавачваюць, я зразумеў, што гэта палітычная помста. Мой сын не злачынец і не правапарушальнік, ён палітычны закладнік.

Анатоль кажа, што пасля затрымання сына адчуваў трывогу, страх, крыўду і віну. Пасля ўсё трансфармавалася ў нянавісць.

— У мяне было пачуццё, што я падрыхтаваны да шмат чаго. Гэта не пафас, а погляд у люстэрка задняга бачання, у якім 30 гадоў палітычнага жыцця. Але немагчыма быць гатовым да правакацый 24/7. Я быў недзе перакананы, што ў гэтай жудаснай сістэме ёсць межы і кранаць родных і блізкіх яны не адважацца. Што павінны заставацца нейкія кропелькі чалавечнасці.

Палітык лічыць, што артыкул, па якім асудзілі сына — артыкул міласэрнасці. Арцём дапамагаў пацярпелым ад рэпрэсій беларусам.

— У нас былі размовы з сынам. Я гаварыў, што трэба пакінуць краіну, што рэжым абсалютна не мае ніякіх абмежаванняў, але ён меў сваю пазіцыю. Казаў: «Бацька, я на гэтай зямлі нічога не зрабіў дрэннага». У яго была такая пазіцыя. Канешне, унутры ўсё роўна сядзіць гэты чарвяк, які точыць. Калі сына затрымалі, я напісаў адно слова — «сукі».

Трымацца Анатолю дапамагаюць родныя — асабліва ўнучка Палінка. Сваякі застаюцца ў Беларусі і для іх гэта прынцыповая пазіцыя, нягледзячы на пагрозы.

Анатоль вельмі ганарыцца сваім сынам, тым, як ён праходзіць шлях затрымання. Кажа, за кратамі ёсць вялікая спакуса прайсці паміж кропелькамі: дзесьці змягчыць, знайсці маральны кампраміс і пайсці на нейкую здзелку.

— Я адкрыў наноў для сябе сына. На судзе ў яго была вельмі моцная прамова. Жонка плакала і гэта былі таксама слёзы гонару. У мяне не было ніякіх сумневаў, што Арцём — годны чалавек і цудоўны бацька з добрым сэрцам. Я магу толькі ганарыцца сваім сынам.

Ён ніколі не павысіў голас, размаўляючы з маці і са мной. Ён цэніць сяброўства і ведае, што гэта такое. Для любой краіны гэта ідэальны грамадзянін і падаткаплатнік. У яго была добрая праца, ён плаціў высокія падаткі і рабіў уклад у тое, каб Беларусь была нармальнай краінай.

Мне балюча глядзець на дачку, якая расце без бацькі. Гэта жудасна, таму што ён патрэбны ёй кожны дзень. Нішу бацькі ніхто не запоўніць: ні маці, ні дзядуля з бабуляй. У гэтым плане я шмат думаў, што магу зрабіць.

Я гатовы стаць часткай абменнага фонду. Гэта ўнутранае, вельмі прадуманнае рашэнне. Калі б рэжым сказаў сёння, што гатовы абмяняць 1,5 тысячы палітвязняў на 15-20 самых «адмарожаных» і нянавісных іх ворагаў, я гатовы быць сярод гэтай 20-кі. Я хачу, каб сын быў са сваёй дачкой, са сваёй сям'ёй. І вось у гэтай сітуацыі я б пайшоў на гэта. Кожную ноч, перад тым як заплюшчыць вочы і заснуць, я кажу: «Сына, дабранач».

«Не думал, что силовики будут задерживать несовершеннолетних». Брат в СИЗО

15-летнего Артема Войтеховича, брата администратора телеграм-канала «Live. Сообщество железнодорожников Беларуси» Сергея Войтеховича, задержали в январе 2023 года прямо в школе.

Официальной причиной задержания стал конфликт с учеником — якобы Артем у него вымогал деньги. По словам брата, на момент задержания конфликт был улажен через родителей и руководство школы.

— Когда брата задержали, был шок. Но потом понимаешь, что эмоциями ничего не добьешься. Я понимал, что брата задержали из-за нашей деятельности. Мы работаем с секретной информацией, которую нам сливают. Она очень сильно злит беларуских и российских силовиков. Я не думал, что силовики дойдут до того, что будут задерживать несовершеннолетних.

Сергей говорит, что сбился со счета, сколько раз к его родителям приходили силовики и обыскивали дом. Несмотря на это, родители не хотели уезжать.

После задержания Артема сотрудники КГБ выдвинули беларусу условие: свобода Артема в обмен на удаление канала и прекращение деятельности. Сергей отказался.

— Это было тяжелое решение. Но если дать слабину, они бы пошли дальше раскручивать: требовать слить источники и т.д.

Осенью 2023 года Артема приговорили к 3 годам колонии с отсрочкой на 3 года по статье о вымогательстве. Сейчас парень находится на свободе.

Об аресте узнала из провластного телеграм-канала. Мама

Инесса, мама советницы Светланы Тихановской по делам молодежи Маргариты Вориховой, успела прислать смс о своем задержании. Силовики пришли к ней на работу в конце ноября 2023 года и повезли домой на обыск. Далее связи с мамой у Маргариты не было.

— Первая реакция — страх и ужас. У нас были с мамой разговоры, что ее могут задержать, и я в целом ожидала, что это может случиться в какой-то момент. Но как бы ты сильно ни готовился к задержанию, все равно психологическую реакцию невозможно контролировать.

Конечно, я чувствовала вину. И не только за то, что она не уехала, но и за то, что подвергаю ее опасности. Но в том числе чувствовала бы ее, если бы заставила маму уехать раньше. Когда я в 2021 году уехала из Беларуси, то представляла, как бы сложилась моя жизнь в стране. И возникает чувство, что можно было бы не уезжать, все было не так плохо. И это очень давящее чувство, и я не хотела сильно «пушить» маму, чтобы она выехала из страны раньше и столкнулась с этим ощущением.

О том, что маму арестовали на 15 суток, Маргарита узнала из провластного телеграм-канала. Сразу после задержания девушка начала писать знакомым и близким мамы, чтобы узнать о ней какую-нибудь информацию.

— В итоге я связалась с отцом, с которым у меня не очень тесный и близкий контакт. Он помог: съездил домой, позвонил в СИЗО, чтобы узнать, там ли находится мама.

О состоянии мамы Маргарита ничего не знала 14 дней. Во время ареста советница ушла с головой в работу.

— Было стремление быть более продуктивной и уходить в купирование эмоций и пытаться не переживать. У нас тогда еще поездки были: в Страсбург, в Совет Европы. Было желание просто не думать, подождать, чтобы этот срок побыстрее закончился.

За день до задержания мамы я говорила с ней об отъезде из Беларуси. Тогда пришли с обыском к членам Координационного совета. У мамы была такая тенденция говорить, что ей везет и сейчас тоже не будут трогать. И если не пришли сегодня, то уже не придут.

Инесса уехала из Беларуси не сразу после освобождения — завершала дела и оттягивала момент отъезда.

— Здесь я уже конкретно пропушила маму. Сказала, что если не уедешь, то есть вероятность, что посадят не на 15 суток, а на несколько лет. И кому от этого будет лучше. Было такое небольшое мягкое давление, но решение об отъезде мама приняла сама.

Когда она приехала ко мне, я испытала невероятную и всеобъемлющую радость, которую уже забыла, как испытывать. Очень приятно знать, что с мамой все в порядке, ей ничего не угрожает и можно жить спокойной и нормальной жизнью.