«Сын привыкал две недели». Беларус отсидел 1,5 года за ролик про Лукашенко и уехал на заработки, не найдя работу в родном городе

Адвокат говорил, что дадут домашнюю химию

— Первые два месяца до суда я жалел, что опубликовал это видео. Потом во мне скопилось столько злости и ненависти, что я понял: не зря. Я отстаивал свою позицию и мнение.

Сразу после задержания Андрей надеялся, что получит административный арест или штраф. Уголовное дело стало шоком как для самого Андрея, так и для всей семьи.

Задержали Андрея, когда он по звонку пришел в РОВД.

— В ИВС я пробыл 15 суток. Все это время спал на полу. Хорошо, что пол был деревянный и тепло на улице. Матрац, подушка, передачи — все запрещено. Мне даже нельзя было садиться на шконку. Если я на нее сяду — они [сотрудники ИВС] спокойно откроют дверь, залетят с дубинками и будут дубасить. Меня об этом сразу предупредили и я не садился.

Спустя 15 суток Андрея перевели в СИЗО. В камере с ним сидело трое политических. Остальные — за мошенничество, воровство и причинение тяжких телесных повреждений.

— Подружился с парнем из Бреста, который сидел за мошенничество в социальных сетях. Сейчас до сих пор общаемся.

Письма Андрею приходили только от родственников, несмотря на то, что ему писало много незнакомых людей.

— Мне потом многие говорили, что писали в СИЗО, колонию. Я отвечал: «Простите, пожалуйста, ни одного письма не получил». Только от жены и матери. Хотя у нас Саня был по 369-й статье (оскорбление представителя власти) и ему приходили письма от друзей.

Первый месяц в СИЗО Андрей думал, что получит домашнюю химию и поедет домой — в этом уверял адвокат, которого мужчине предоставило государство.

— Я многодетный отец, единственный кормилец в семье, на работе на хорошем счету. Планировал вернуться домой, пойти на работу. Но после я понял, что меня посадят. Я подготовил себя к максимальному сроку по этой статье — 4 года. Потом до суда недели две-три подготавливал жену. От нее и детей я ощущал сильную поддержку. Все меня ждали домой. А вот мать, конечно, хаяла хорошо. Ну, это мать.

Перед заседанием суда Андрею удалось поговорить с мамой и женой. Секретарь, увидев ее слезы, подошла к судье и попросила у того разрешить им пообщаться. Первое свидание с супругой Андрею дали уже после приговора. Он получил 1,5 года колонии и еще в СИЗО примерно высчитал дату освобождения.

Получил 10 суток ШИЗО за сон в раздевалке

В отряде, в который попал Андрей, было 70 человек, 20 из них — политические. В колонии беларус работал подсобным рабочим на деревообработке. Максимальная зарплата в месяц за весь срок — 9 рублей.

— Работали с 9 до 5, шесть дней в неделю. Когда я попал на «промку», сказал, что за ваше обращение и зарплату работать не буду. Поэтому просто приходил и спал. Даже легавые меня не трогали. Могли погонять, пальцем пожурить, мол, не спи, и все на этом.

Первое нарушение Андрей получил за сон в раздевалке, хотя говорит, что на самом деле зашел туда за туалетной бумагой. В итоге — 10 суток ШИЗО. Других осужденных, с которыми Андрей был на карантине перед переводом в отряд, за первое нарушение лишили посылок.

— На карантине было много провокаций со стороны других заключенных. Нам говорили: «Вы политические, вас расстреливать нужно». Только три человека, в том числе и я, вышли с карантина без нарушений.

Нарушение в колонии могут выписать за что угодно, например, за курение, когда нельзя или за то, что во время обхода осужденный посмотрел время на ручных часах.

— За это могут дать выговор, лишить свиданий, посылок или отправить на 10 суток в ШИЗО. Одному политзаключенному дали ШИЗО за то, что время посмотрел, второму — за то, что с «козлом» поругался.

Всего в ШИЗО Андрей побывал три раза. Во второй раз его отправили в штрафной изолятор за то, что вместе с другим осужденным они «помахались палочками как рыцари» (его «соперник» тоже отправился в ШИЗО). Третий — за то, что опоздал на профилактический учет.

— ШИЗО представляет из себя камеру полностью в плитке. Там всегда открыто окно. В 5 утра деревянная нара пристегивается к стенке и опускается в 9 вечера, когда отбой. И вот до вечера ходишь по камере туда-сюда.

Младший сын привыкал две недели

Из колонии Андрея встретила жена: «Я ее обнял, поцеловал, поплакал. Самые радостные минуты были. Домой приехали в 5 утра. Проснулся старший ребенок, он меня узнал сразу. Обнял, расплакался. Потом проснулся средний. Прибежал, сразу не узнал, а потом уже по голосу понял, что папа. А младший сын привыкал две недели».

За время в колонии Андрею разрешили позвонить жене всего 5 раз. Он говорит, что политзаключенным можно звонить один раз в месяц (и то не всегда), а остальным осужденным — 4 раза. Было даже длительное свидание, но длилось оно меньше суток, в то время как другим дают и по двое суток.

После освобождения Андрей пробыл дома меньше месяца. Не найдя работу в родном городе, он уехал на заработки, и вскоре планирует перевезти в Европу всю семью.