«Ситуация после 2020 года стабилизировалась». Беларусы вынуждены уезжать из Швеции из-за отказов в политическом убежище

Обыски, сутки, побег. Преследование в Беларуси

Бывшая сотрудница МАЗ Алла Цвирко уехала из Беларуси в 2021 году. В 2020 году во время забастовок Цвирко выставляла требования руководству завода и была одной из создательниц независимого профсоюза. В итоге она уволилась с завода по собственному желанию. Алла говорит, что попала в черные списки и не могла найти новую работу. После задержания председателя независимого профсоюза и обыска у нее дома активистка решила уехать. После отъезда из Беларуси Цвирко жила в Украине, а после войны уехала через Польшу к сестре в Швецию.

Сотрудника новополоцкого завода «Полимир» Андрея Салина задержали на избирательном участке во время конституционного референдума. Это было в феврале 2022 года, через несколько дней после начала полномасштабной войны в Украине. Салин испортил бюллетень — поставил два крестика — сфотографировал его, бросил возле урны и достал украинский флаг.

«Город у нас небольшой, так что задерживал меня знакомый человек из милиции. Он очень сильно смущался, отводил глаза. Был в маске и думал, что я его не узнаю», — рассказывает Андрей.

Салина арестовали на 15 суток. После освобождения он решил уехать из Беларуси. Уже после отъезда сестра рассказала, что его искала милиция.

Андрей Салин был членом Национальной сборной Беларуси по спортивному ориентированию. Знакомые спортсмены из Швеции позвали его к себе и посоветовали подаваться на убежище.

Ольга уехала в Швецию раньше Аллы и Андрея — в 2019 году. Проблемы у нее начались из-за открытого уголовного дела, в котором она проходила свидетелем и «рисковала стать обвиняемой».

«Беларусь не представляет опасности». Отказы

Приехав в Швецию, Ольга подалась на убежище. Ей быстро назначили интервью. По ее словам, во время него ей не дали до конца рассказать свою историю. Обстановку там она называет «недружелюбной», а то, что в итоге написали в протоколе — «полной чушью». Вскоре беларуска получила отказ в убежище, потому что Беларусь не представляет опасности, а Ольга не доказала, что занималась политическим активизмом. Она подавалась еще, но безуспешно.

Ольга получила три отказа, несмотря на то, что в списке документов было письмо от организации, признанной в Беларуси «экстремистской», в которой работала беларуска. По ее словам, в ответе миграционный суд написал, что для политических активистов ситуация в Беларуси за последние 4 года не изменилась. Из-за первого отказа Ольга потеряла жилье в лагере для беженцев, ей перестали выплачивать пособие, помогать с медициной и забрали разрешение на работу. У нее оставалось только разрешение находиться на территории Швеции.

То же самое произошло с Андреем Салиным. На интервью он подробно рассказал о задержании и после ждал решения по своему делу. Беларус устроился на работу в городе Гётеборг — девять месяцев развозил кровати. После сокращения перешел на новую.

«По шведским законам, если мне не дают убежища, я могу остаться по рабочей визе, но должен отработать четыре месяца непрерывно на одном рабочем месте и получать не меньше 13 000 крон зарплату», — говорит Салин.

На втором месте он успел отработать только 2,5 месяца. За это время он получил три отказа от миграционной службы. Причина такая же: беларусу на родине ничего угрожает, так как он отбыл 15 суток и у него нет уголовного преследования. В документе говорится, что он пересек границу легально, и это показывает, что у властей у нему нет вопросов.

Алла тоже подала в миграционную службу документы о преследовании. По словам беларуски, она проходит обвиняемой по делу о грубом нарушении порядка. Шведские чиновники выслушали ее историю и отказали в убежище. Решение они объяснили тем, что Алле ничего не угрожает на родине и она может возвращаться обратно.

На миграционную службу никак не повлияли письма из офиса Светланы Тихановской и правозащитного центра «Вясна», в которых говорилось о судьбе задержанных по ее делу. Алла обжаловала решение, но снова получила отказ.

В ответе из миграционного суда указано, что суд не оспаривает тот факт, что Алла Цвирко входит в состав группы из четырех человек, против которой возбуждено уголовное дело. Но из-за того, что у Аллы не было документов, которые подтверждали бы, что она находится в розыске, в убежище ей отказали.

«Выбора уже нет». Нужно покинуть ЕС

«У меня в любом случае депортация. Поэтому не знаю, что дальше делать. Если бы я знал, что будет настолько сложно, я бы сразу Литву или Польшу рассматривал. Я не думал, что так получится. А уже выбора нет. Я уже должен в любом случае покинуть Евросоюз», — объясняет Андрей.

Высший миграционный суд отказался рассматривать дело Аллы Цвирко, потому что для этого не появилось новых оснований. Это была последняя инстанция, куда могла обратиться Алла. До 9 октября она должна покинуть Швецию, или ее депортируют. Кроме того, она должна выехать из ЕС. Алла утверждает, что поступила в европейский университет и планирует переехать в Польшу или Литву.

По словам Дмитрия Васермана, который представляет народное посольство, в Швеции ведомства плохо контролируются политиками.

«В этом случае мы имеем дело с типичной некомпетентностью ведомства. В некоторых отказах говорилось про достаточно активных людей, что им безопасно возвращаться в Беларусь и что ситуация после 2020 года стабилизировалась. Я не знаю, что они имеют в виду под "стабилизировалось". Скорее всего то, что прекратились сами демонстрации. Но, похоже, они пропустили, что репрессии не прекратились, а только усилились».

Жизнь в лагере для беженцев

Ольга подала заявление в комитет по правам человека ООН. Заявление приняли и, по словам активистки, «написали в шведское миграционное агентство, чтобы ее оставили в покое, не депортировали, чтобы не случилось непоправимое».

Процесс может затянуться еще на два года.

В это время Ольга не может ни выезжать из Швеции, ни официально работать в стране. Сейчас она работает в IT на иностранную фирму. Заработок там не сравнится с тем, который мог бы быть при официальным трудоустройством в Швеции. Например, медицина по 100% оплате с ее уровнем доходов «недосягаема».

До первого отказа в убежище Ольга жила в трех лагерях для беженцев. Сначала — в 15 минутах езды на поезде от города Гётеборг. Люди жили в одноэтажных и двухэтажных домиках; там были стиральные машины, достаточно туалетов и душевых. Ольгу поселили с другими девушками, они получали €2 в день на человека. В столовой кормили арабской кухней. Беларуска такую еду есть не могла и за два месяца похудела на 15 килограмм.

Для входа в комнаты жителям лагеря выдавали браслеты-ключи: «Если к тебе есть какие-то вопросы в миграционной службе, они просто автоматически отключают твой браслетик, и ты никуда попасть не можешь. И ты идешь к ним на ресепшн, решаешь вопрос. Либо тебе вручают письмо, либо передают информацию и, хопа, опять включают твой браслетик», — говорит Ольга.

После Ольгу отправили в другой лагерь «в какой-то богом забытой деревне».

«Это было очень грустно. Ни поговорить с кем. Продукты в два раза дороже, чем в большом городе. Там просто можно было выть на стенки», — вспоминает беларуска.

Она попросила переселить ее в третий лагерь — тот, куда отправили россиянина, с которым она познакомилась в первом. Лагерь находился на базе закрывшейся больницы в 10 километрах от города Хальмстад. К нему несколько раз в час ходили автобусы, рядом — море. Беженцам выдавали по €7 на день. На этаже была кухня, стиральная машина, комната отдыха с телевизором. Вход в комнату — по карточке. В распоряжении жильцов была большая библиотека, иногда их возили на рыбалку. Ольга могла выбирать учителя шведского.

После отказов в убежище Ольга лишилась жилья в лагере; ей помогала знакомая шведка. Потом она познакомилось с норвежцем, он предложил переехать к нему. Пара подала заявление в ЗАГС, для Ольги запросили вид на жительство по воссоединению семьи.

Если все сложится, беларуска получит право на работу.