«Здравствуйте, я из КГБ». Врач отказался «сдать» карту поляка, а его вынудили уволиться

«Нужно с вами поговорить». КГБ на работе

До недавнего времени Максим работал психотерапевтом в одной из районных поликлиник, иногда принимал пациентов в стационаре центральной больницы, а при необходимости — из-за нехватки кадров — вел прием как врач-психиатр.

В начале февраля во время рабочего дня Максиму позвонил главврач и попросил после обеда зайти к нему в кабинет. Психотерапевт не удивился: наверняка это будет встреча по рабочим вопросам. Когда время подошло, он дал пациенту диагностические тесты и ушел — не думал, что разговор займет много времени.

Секретарь пригласила психотерапевта пройти в небольшой кабинет для совещаний и попросила подождать, а через пару минут туда зашел главврач и сказал, что с Максимом хочет поговорить один человек. Им, по словам собеседника, оказался «сотрудник КГБ». Главврач вышел, и Максим остался в кабинете вместе с незнакомцем.

— Он пришел, сел напротив меня. Взял мой телефон. Не представился: ни имени, ни фамилии. Просто: «Здравствуйте, я из КГБ. Нужно с вами поговорить» — «По поводу?» — «У вас есть карта поляка. Разблокируйте телефон». Что ж поделать, пришлось. Когда в такой ситуации не был, ты думаешь: «У меня получится, я ничего не скажу, я знаю свои права». А тут когда не ожидаешь…

Как «сотрудник КГБ» узнал, что у него есть карта поляка, Максим не знает. Врач разблокировал телефон и его собеседник принялся изучать переписки в мессенджерах и фотогалерею. Когда какое-то содержимое казалось ему подозрительным, он спрашивал: «Что это? Кто это?».

— У меня был человек в переписке, у которого на аватарке в инстаграме была «погоня». Сразу спросил: «Кто это?». Сфотографировал. Достал блокнотик, записал.

«Зачем вам это надо?». Вопросы о карте поляка

На телефоне Максима стоял «партизанский» телеграм, поэтому «сотрудник КГБ» увидел в нем только безопасные переписки и каналы (правда, психотерапевт забыл скрыть бот для врачей в эмиграции и канал «Белые халаты», но это не вызвало вопросов, кроме того, что незнакомец все сфотографировал).

Собеседника врача удивило, что у него нет переписки с мамой, но тот сказал, что она сама ее удаляет. Это вызвало дополнительные вопросы вроде: «Может, она что-то противозаконное [вам] скидывает?» Так как мама врача живет в Польше, «сотрудник КГБ» интересовался, например, как там относятся к беларусам, что она смотрит по телевизору.

Он задавал вопросы об отношении Максима к действующей власти, что устраивает и не устраивает, за кого голосовал в 2020 году и о «специальной военной операции».

— Я говорю: «К войне, так как Путин уже назвал это войной, отношусь негативно, так как у меня погибли родственники». У нас погибла двоюродная бабушка от последствий войны. Не было света, газа, воды. Плюс возраст. Он спросил: «Даже к нашему союзнику, России, относитесь негативно?»

Все время разговора Максима ждал пациент. Напоминания о том, что ему нужно закончить консультацию, «сотрудник КГБ» игнорировал. Между вопросами по разным темам он то и дело возвращался к карте поляка — откуда она, как получили, где учили язык, зачем она нужна — и предлагал отказаться от нее «прямо здесь и сейчас».

— Я говорю: «Нет». Пытался разными способами [объяснить]: я на это потратил силы, время, это дает бесплатную визу, я могу ездить к маме. «А вы и так ездите раз в год, зачем вам это надо?»

К этому «предложению» собеседник возвращался еще несколько раз.

«Ну вы же понимаете». Увольнение

Когда разговор закончился и Максим наконец вернулся к пациенту и работе, ему снова позвонил главврач и пригласил к себе. Врач пришел — сотрудник тоже был в кабинете. Он снова задал Максиму несколько вопросов о карте поляка сначала в присутствии главврача, а потом когда он вышел из кабинета по его просьбе.

Получив те же ответы, «сотрудник КГБ» попросил выйти из кабинета и Максима.

— Я старался подслушать, что он там говорил. Я так понял, звонил своему начальству. Мол, так и так, «у него там родня, отказа не получил».

После, по словам Максима, в кабинет зашел главврач: «Там разговор был типа "вы же понимаете, что человек, психиатр тем более с такими мыслями на подкорке, не очень полеезен государству, сделайте с этим что-то"». Главврач пытался спросить, можно ли сделать иначе, чтобы на работниках не отразилось «резкое увольнение», рассказывает врач.

Когда сотрудник ушел, Максим зашел в кабинет. Главврач звонил по разным телефонам, спрашивая, как можно быстрее решить вопрос с увольнением: «Он сказал мне эту фразу: "Ну вы же понимаете"».

Он предложил Максиму взять два дня за свой счет и после написать заявление на увольнение по соглашению сторон. После увольнения Максим еще несколько недель оставался в Беларуси, чтобы разобраться с документами, а в начале марта уехал в Польшу.