«Бывают времена, когда нужно быть готовым защищать то, что важно». Помогавший беларусам украинский правозащитник Максим Буткевич более трех месяцев находится в российском плену

Из правозащитника в военные

Максим Буткевич, координатор и соучредитель проекта «Без Кордонів», выступающего против языка вражды и помогающего украинским переселенцам, известен не только среди украинских правозащитников. Он общался и с беларускими коллегами — приезжал с семинарами в Минск, читал лекции, делился экспертизой в миграционных вопросах и равноправии.

Беларуская правозащитница и координаторка организации Free Belarus Centre Полина Бродик рассказывает, что Буткевич прилагал много усилий, чтобы привить корректное освещение темы прав человека в медиа. Он проводил семинары и тренинги, в том числе о языке вражды, был тренером сети «Домов прав человека», выступал координатором и активным участником внедрения системы мониторинга и быстрого реагирования на нарушения прав человека в Украине.

После протестов 2020 года в Беларуси и последовавших за ними репрессий Буткевич писал, что активно следит за ситуацией в стране и вместе со своим проектом «Без Кордонів» пытается помогать беларуским беженцам.

— Делал это на безвозмездной основе и понимал, что это важно. Ежедневно Максиму 24 на 7 можно было позвонить и попросить помощи. Он был глубоко погружен в беларуский контекст, он часто выступал для нашего Free Belarus Centre экспертом, — говорит в разговоре с «Медиазоной» Бродик.

В последние годы Буткевич выступал за изменение миграционных правил для репрессированных беларусов. В августе 2021 года в интервью Deutsche Welle он обращал внимание на то, что миграционное законодательство Украины недостаточно лояльно, и большая часть белорусов вынуждена перебираться в другие страны из-за сложностей с легализацией.

«Мы видим, что полтора года не приблизили органы государственной власти Украины к обеспечению легального пребывания беларусов, которые были вынуждены уехать [из своей страны]», — сетовал он в конце 2021 года.

Через три месяца, в марте 2022 года Буткевич объявил о приостановке своей правозащитной деятельности из-за начавшейся войны с Россией и вступил в ВСУ.

«Бывают времена, когда нужно быть готовым защищать то, что важно — я твердо верю в это. А остальное — после победы», — писал он в фейсбуке.

На вопрос о том, как антимилитарист мог вступить в армию, Бродик отвечает просто — у него не осталось никаких инструментов, кроме как отстаивать свои принципы и идеалы с оружием в руках.

Правозащитница Наста Лойко говорит, что решение Буткевича стало для нее неожиданностью, но она отнеслась к нему с пониманием.

— Мне было очень горько и жаль, что такие люди как Макс вынуждены ставить свою жизнь под угрозу. Я очень удивилась, что он принял такое решение. Но я понимаю, что сейчас очень критическая ситуация в Украине, и я не имею никакого права его критиковать. Мне было больно от ситуации, что он уходит на фронт — нас, правозащитников, и так мало.

«Ценный улов». Плен

24 июня РИА «Новости» опубликовало видео с украинскими военными, сдавшимися в плен под городом Горский в Луганской области. Один из героев ролика — Буткевич, их командир.

— Мы находились как на ладони, не видя противника. Если бы мы не сложили оружие, мы бы погибли практически без боя, — объяснял он на камеру. — Было принято решение для сохранения личного состава сложить оружие и сдаться в плен. Нам сохранили жизнь, не били, напоили сразу. Дают воду, еду, обращаются хорошо.

— Очевидно, что Максим это говорил под психологическим давлением, — считает Полина Бродик.

По ее словам, вскоре после появления этого видео российские пропагандисты начали «раскручивать фигуру Максима Буткевича как "убежденного фашиста"» и «главного подрывателя режимов» в Казахстане и Беларуси».

Например, 25 июня на российском сайте «Завтра» вышел текст Алексея Иванова о Буткевиче, в которой автор назвал правозащитника «маститым киевским пропагандистом-грантоедом», «разжигавшим ненависть к русским».

Издание «Русская Весна» вскоре после пленения Буткевича обвинило его в «разжигании госпереворота» во время Евромайдана, а также утверждало, что он «разжигал гражданскую войну в Казахстане» в январе 2022 года. Пророссийский военный эксперт Борис Рожин назвал пленного «ценным уловом» и добавил, что тот «отмечался в поддержке мероприятий, призывающих к свержению президента Белоруссии Александра Лукашенко». С такими же формулировками о Буткевиче писал телеканал «Царьград».

По словам Бродик, сначала близкие Буткевича не распространяли информацию о его пленении, опасаясь, что «большая шумиха» поднимет цену его обмена. Однако после сюжетов российских каналов родственники передумали, начали кампанию в его поддержку и «на международном уровне говорили, что его нужно освобождать».

Спустя два месяца Минобороны РФ сообщило, что Буткевич находится на временно оккупированной территории Луганской области. 21 августа РИА «Новости» опубликовало видео посещения военнопленных в колонии в самопровозглашенной ЛНР представителем ООН. В ролике агентства можно увидеть заметно исхудавшего Буткевича — он молча сидит на диване с остальными пленными.

— Когда я увидела пропагандистские видео, сразу сказала, что он выглядит очень плохо, — рассказывает Наста Лойко. — Сейчас у меня надежда только на обмен. То, через что он прошел — это уже огромная психологическая травма. Очень хочется, чтобы он вышел и скорее восстановился. Я даже не допускаю мыслей, что он не сможет все это выдержать

Второй участницей встречи с военнопленными была омбудсмен самопровозглашенной ЛНР Виктория Сердюкова. Она рассказала российскому агентству, что военнопленные ни на что не жаловались, и просили только «как можно больше сигарет». Эта просьба попала на камеру: ее высказал один из пленников во время телефонного разговора, судя по всему, со своей женой.

«Максима могут использовать для пропагандистских целей»

Как рассказывает Бродик, на показанной РИА «Новости» встрече пленным действительно дали возможность пообщаться с родными по телефону, однако Буткевич оказался единственным, кто не смог ей воспользоваться — он не вспомнил номера своих близких.

Пожилые родители Буткевича, говорит правозащитница, опасаются, что их сына будут судить как преступника вопреки Женевской конвенции.

— Максима могут использовать для пропагандистских целей. Он может формально потерять защиту как военнопленный, а военнопленных в рамках Женевской конвенции могут судить только в том случае, если имели место военные преступления, — объясняет она.

По ее словам, близкие Буткевича прикладывают максимум усилий, чтобы обмен произошел как можно скорее — для этого они связались с родственниками других плененных солдат и добиваются совместного освобождения.