Ликвидация гражданского общества. Беларуские власти в один день закрыли десятки некоммерческих организаций

Всего на момент публикации известно о 48 организациях, которые ликвидируют местные исполкомы — в первую очередь, Мингорисполком.

Учреждения ликвидировать достаточно легко — это может самостоятельно сделать регистрирующий госорган, то есть исполком. С общественными объединениями сложнее: чтобы приостановить их работу, Минюст должен обратиться в суд. Это и произошло с РОО «Правовая инициатива», ППОО «Движение "За свободу"», ОО «Беларуская ассоциация журналистов» и ОО «Беларуский ПЕН-центр».

«Основание для ликвидации, скорее всего, будет осуществление деятельности, не соответствующей целям и предмету уставной деятельности», — предполагает юрист и директор Youth Labour Rights Кристина Рихтер. По ее словам, решение можно обжаловать в суде, но «в нынешних условиях» она не планирует этого делать.

В выписке Единого государственного регистра причина ликвидации не указывается — только дата и орган, принявший решение. У большинства организации это 22 июля и Мингорисполком, хотя некоторые региональные организации находятся в процессе ликвидации еще с 14 июля.

Власти неоднократно угрожали гражданскому обществу: глава МИД Владимир Макей 10 апреля говорил, что оно «перестанет существовать» в случае ужесточения санкций. «Это будет, я считаю, абсолютно обоснованно в данной ситуации», — говорил он.

Александр Лукашенко за день до массовой ликвидации НКО заявил, что в стране действуют «под две тысячи» «НПО, НКО, бандитов и иностранных агентов».

«Сейчас оглянулись: это же вред для государства! Идет зачистка. Вы думаете, это просто? Там уже тысячи людей работают, наших людей, и в основном с повернутыми, промытыми за чужие деньги мозгами», — возмущался он.

Как проходит ликвидация

Директор Lawtrend Ольга Смолянко объяснила «Медиазоне», что учреждения могут ликвидировать в упрощенном порядке — по предписанию прокуратуры о том, что организация ведет неуставную деятельность. При этом регистрирующие органы могут и не уведомлять о своем решении: «Некоторые присылают уведомление, некоторые даже объясняют причину. Но это в основном в регионах».

Именно это и случилось с организациями с регистрацией в Минске — их не уведомили о ликвидации и не объяснили причины такого решения.

По словам Смолянко, с момента принятия решения о ликвидации организация не может работать, то есть не может тратить деньги на достижение своих целей и задач, иначе это будет нарушением закона.

— Самая большая проблема — то, что многие учреждения, которые ликвидируются, например, реализуют проекты, у них на счетах деньги, которые в том числе зарегистрированы в департаменте по гуманитарной деятельности.

Сейчас организациям надо принять решения, например, если получены средства, вернуть ли их назад. Если они с партнером реализовывали проекты, каким образом работать. А сейчас ситуация такая, что у некоторых организаций арестованы счета после обыска.

Полномочия, права и обязанности по распоряжению имуществом организации переходят ликвидационной комиссии. Такую должны создать регистрирующие органы, но они, по словам Ольги, этого не делают: «Значит, это ложится на откуп самой организации, хотя это неправильно, потому что не она приняла решение о ликвидации».

Законодательство не устанавливает максимальный срок ликвидации, минимальный — два месяца. За это время комиссия должна погасить долги организации, выплатить зарплаты и прочее: «Но если у организации арестованы счета, то она не может это сделать. Просто потому, что они не могут отправить деньги со счетов. Тогда организация может только ждать, например, что снимут арест со счетов», — поясняет директор Lawtrend.

Она отмечает, что окончательная ликвидация организации происходит только после ее исключения из регистра, хотя решение о ликвидации уже принято. То есть фактически организация еще существует, но может заниматься только процессом своей ликвидации.

— Теоретически можно обжаловать решение в суде, потому что это незаконное действие государственного органа. Но, например, когда в «нулевых» ликвидировали общественные объединения, не было ни одного судебного решения, которое признало бы неправоту регистрирующего органа, — рассказывает Смолянко.

На это же обращает внимание и правозащитник Алексей Козлюк:

— В 2002-2004 уже ликвидировали сотни общественных организаций, которые бурно развивались в «темные и ужасные» девяностые. И с тех пор зарегистрироваться в качестве ОО было практически невозможно. «Вясна», которой сейчас гордится вся страна, после незаконной ликвидации годы работала без регистрации, даже под угрозой уголовного преследования по недавно отмененной 193-1 УК.

По словам правозащитника, легальный статус НКО с прошлого года уже не имеет значения: «Разве что благотворительные и прочие гуманитарные организации жаль, им действительно важно было иметь возможность официально говорить с остатками государственного аппарата».

Как жить после ликвидации

Академический директор центра экономических исследований BEROC Катерина Борнукова сказала «Медиазоне», что ликвидация «для кого-то может означать полную остановку деятельности, для кого-то лишь формальность — зависит от вида деятельности».

— Очевидно, что выдавливание НГО из легального поля приведет к меньшей прозрачности их деятельности для государства, к полному уничтожению возможности взаимодействия НГО и государства. Наибольшие сложности будут как раз у тех лишенных регистрации организаций, которые работали напрямую с уязвимыми группами, решали острые социальные задачи. То есть были недеструктивными даже по логике нынешнего правительства. В общем, пока я вижу только вред. Но потенциальная польза для НГО может быть в том, что многие сегодня избавятся от ограничений легальности, необходимости регистрировать проекты и так далее, и смогут работать, наоборот, эффективнее, — считает Катерина.

Наста Лойко из Human Constanta отметила, что ликвидация учреждений влияет на «формальный список "легальных" организаций в Беларуси», некоторые уже прекратили работу, что «будет очень сильно заметно для людей в сложных ситуациях». По ее словам, многие НКО все равно не могли свободно работать, поэтому ликвидация мало повлияет на них: «Будут продолжать работу в таком статусе с угрозой административной ответственности, как "Вясна" работает с 2003 года».

Для Human Constanta официальная регистрация в 2016 году была важна, потому что команда хотела взаимодействовать с государственными органами, добавляет правозащитница. Так, например, Human Constanta были соорганизаторами форума по управлению интернетом IGF в 2019 году вместе с министерствами и компанией hoster.by. Также они предлагали изменения в законы о противодействии экстремизму и правовом положении зарубежных граждан, и часть предложений попали в законодательство.

— До середины 2020 года мы довольно много взаимодействовали с органами по разным вопросам, но нам отказывали в регистрации зарубежной помощи. Последний год мы полностью остановили коммуникацию с госорганами, могли только запрашивать у них информацию. Но вся деятельность шла на фиксацию нарушений прав человека и на помощь людям. Поэтому потребность в официальном статусе для нас отпала, и новость сегодня не была сильным ударом для команды.

Историк Алексей Браточкин заметил, что еще одним связующим элементом между НГО и госорганами была независимая экспертиза.

— Так как у нас экспертиза — это больное место государственного менеджмента, ее значительная часть была отдана на аутсорс НГО (и довольно долго шел такой невидимый обмен — госструктуры, сотрудничавшие с НГО, имели бесплатный ресурс современной экспертизы). Это чувствовалось и на региональном уровне и на национальном. НГО создавали иллюзию современности государственного менеджмента.

Кого ликвидируют

Правозащитные и юридические

В списке из 48 учреждений есть юридические и правозащитные проекты: Human Constanta, центр правовой трансформации Lawtrend, «Офис по правам людей с инвалидностью», «Ваколица», Youth Labor Rights, где молодых людей консультируют в вопросах трудоустройства, «Территория прав» — площадка для мероприятий правозащитников.

Чуть более недели назад в доме Кирилла Кофанова, одного из правозащитников Human Constanta, помогающего беженцам в Бресте, прошел обыск. Сама организация, в которой он работает, появилась в 2016 году и определила три основных направления своей деятельности: защиту прав человека, иностранных граждан и людей без гражданства, продвижение идеи антидискриминации и образование в области прав человека, работу в области цифровых прав и свобод.

Human Constanta публикует годовую отчетность о своей деятельности и материалы о правовой ситуации в стране — например, «Обзор борьбы с "экстремизмом" в Беларуси за апрель-май 2021» и «Что изменит новый закон о защите персональных данных в Беларуси».

По словам cпециалистки по коммуникациям Human Constanta Яны Гончаровой, о ликвидации команду никто не оповещал: «Не предупреждал и никак не информировал — мы узнали случайно, так как коллеги начали рассказывать, что обнаружили такую информацию на сайте ЕГР».

Журналистские и просветительские

Под удар попали «Журналистская мастерская "Пресс-клуб"», «Офис европейской экспертизы и коммуникаций», «ИнициАрт», а также «Офис продвижения инициатив», «Общее будущее», «Пенсионный случай», «Гендерный ответ», «Лидер новой эпохи».

Четверо сотрудников одной из перечисленных организаций, «Пресс-клуба», уже более 200 суток находятся в СИЗО.

В конце 2020 года нескольким сотрудникам «Пресс-клуба» — основательнице Юлии Слуцкой, программному директору Алле Шарко, финансовому директору Сергею Ольшевскому и оператору Петру Слуцкому — предъявили обвинения в уклонении от уплаты налогов в особо крупном размере, а также в соучастии в этом преступлении, и с тех пор все они содержатся под стражей.

Экологические

Также в списке организаций на ликвидацию есть несколько экологических — например, «Экосреда» и «Региональный центр экспертизы "Экодемия"». Среди ликвидируемых оказалось одно из крупнейших учреждений — «Центр экологических решений».

Основанный в 2009 году, ЦЭР объявил своей миссией популяризацию «экологически дружественного образа жизни и принципов устойчивого развития в Беларуси», а также развитие международного сотрудничества для сохранения окружающей среды. Среди инициатив организации — проект по мониторингу загрязнений водных ресурсов в стране, интерактивная карта экологически дружественных мест и инициатив Беларуси и другие.

На сайте ЦЭР опубликованы аналитические обзоры, интервью и презентации, в которых описывается, что такое zero waste, как уменьшить потребление пластика и как развивается городское велосипедное движение.

20 июля в минском офисе организации прошел обыск по делу о грубом нарушении порядка и «массовых беспорядках». Силовики изъяли компьютеры и телефоны.

Благотворительные

Благотворительная платформа «Имена», которую теперь тоже ликвидируют, возникла в 2018 году как проект одноименного журнала, писавшего о социальных проблемах. Одной из заявленных целей проекта стало создание в Беларуси социальной инфраструктуры, «которой сегодня нет».

«Например, мы собираем средства не на каждого отдельного больного ребенка с редким нервно-мышечным заболеванием, а на работу и функционирование той организации, которая ежедневно будем заниматься сбором и помощью таким больным», — объясняет свою позицию организация.

Одним из проектов, на которые помогают собирать деньги «Имена» — «Няня вместо мамы», суть которого в найме социальных работниц для детей-сирот, попавших в больницы. Еще один — поисково-спасательный отряд «Ангел».

«Имена» собирали деньги для помощи людям с ВИЧ, бездомным и детям с онкологией. Наконец, сбор средств проводили и для медпомощи пострадавшим во время послевыборных акций протеста — к сентябрю 2020 года проект собрал более 1,1 млн рублей.

На днях в офисе «Имен» прошли обыски, а вскоре Следственный комитет арестовал счета организации — при этом основательница проекта Екатерина Синюк писала, что причина этого решения неизвестна.

Культурные

Под ликвидацию попали и культурные инициативы — «Амарока» (на которую зарегистрирован проект «Арт-Сядзіба», занимавшийся культурными проектами и популяризацией беларуского языка), «Мова Нанова», «Содействие культурному развитию городов», «Крэсы» и прочие.

Основатель бесплатных курсов беларуского языка «Мова Нанова» и журналист «Белсата» Глеб Лободенко рассказал, что формальная причина ликвидации его организации — видео с незарегистрированной символикой и логотипом канала «Белсат», которое прокуратура обнаружила на сайте «Мовы» и подала заявление в Миноблисполком: «Нам об этом сообщили постфактум, не дав "исправить нарушения" и высказать свои аргументы».

«Мова Нанова» появилась в 2014 году благодаря Лободенко и филологу Алесе Литвиновской. На сайте курсов говорится, что они работали в 15 городах Беларуси, а всего еженедельно их посещали около 650 студентов. Отдельно на сайте «Мовы Нанова» отмечен принцип их аполитичности — «никакой политики на занятиях».

22 марта милиция увезла в РОВД всех участников курсов в Волковыске — около 30-40 человек. Основанием для этого послужил некий анонимный «сигнал», который получили милиционеры. Позже всех учащихся выпустили, дав подписать уведомление об административной ответственности за нарушение порядка организации или проведения массовых мероприятий.

Неделю назад, 16 июля, в квартире Лободенко прошел обыск, детали проведения которого он не уточнял. Ликвидацию организации ее сооснователь оспаривать не собирается — «и так все понятно».