«Я обязана находиться там же, где герои моего репортажа». Журналистки Катерина Андреева и Дарья Чульцова получили 2 года колонии за стрим

Cуд Фрунзенского района Минска назначил 2 года лишения свободы журналисткам «Белсата» Катерине Андреевой (Бахваловой) и Дарье Чульцовой. Они обвинялись в организации действий, грубо нарушающих общественный порядок (статья 342 УК) из-за того, что они вели стрим с минской «Площади Перемен» — двора, житель которого Роман Бондаренко умер в реанимации после избиения людьми в штатском, срезавшими с забора бело-красно-белые ленточки. 15 ноября силовики разогнали акцию памяти Бондаренко, а освещавших ее Андрееву и Чульцову задержали.

По версии обвинения, журналистки «из корыстных целей» в прямом эфире «путем озвучивания информации» осуществили «сбор активных участников, грубо нарушающих общественный порядок», «с целью создания массовости для возможности противостояния действиям сотрудников правоохранительных органов».

В обвинении сказано, что Чульцова и Андреева «высказывали позитивную оценку действиям участников несанкционированного мероприятия, чем призвали людей участвовать в нем», и призвали автомобилистов подъезжать в район акции, чтобы блокировать улицы. Сами журналистки не признали вины.

Из-за перекрытия движения в день акции против журналисток подал иск Минсктранс — в суде представитель перевозчика Роман Пранович утверждал, что 15 ноября работа общественного транспорта была нарушена, в том числе, на улице Червякова, возле которой находится «Площадь Перемен». По его оценке, ущерб составил 11 562 рубля 14 копеек. На первом заседании по делу Пранович не смог уточнить, какой маршрут остановился первым и как удалось с точностью до копейки вычислить сумму ущерба. На втором — сообщил, что у организации не осталось претензий к журналисткам, поскольку ущерб возмещен в полном объеме: за Андрееву и Чульцову уже выплатили всю сумму.

Дарья Чульцова отказалась давать показания на процессе; вместо этого в суде по бумаге огласили ее отношение к обвинению: журналистка не понимает его сути, считает его неконкретным, настаивает, что не блокировала движение транспорта, не выкрикивала лозунгов и не нарушала общественного порядка. Кроме того, Чульцову удивляет содержащаяся в обвинении формулировка «деструктивные аккаунты социальных сетей» — непонятно, какие именно аккаунты имеются в виду и кто определил, что они являются таковыми.

Журналистка подчеркнула, что еще до начала судебного процесса частично возместила ущерб Минсктрансу.

— Оплату указанной суммы не следует расценивать как признание вины. Оплата суммы осуществляется с целью подтверждения порядочности. Надеюсь, что денежная сумма поможет ГУП «Минсктранс» еще больше улучшить качество услуг, что благоприятно скажется на пассажирах, — сказала Чульцова.

Катерина Андреева в суде настаивала на своей невиновности. Свое уголовное преследование она расценила как «примитивный акт мести спецслужб за выполнение профессиональной деятельности».

О своем отношении к обвинению Андреева рассказала сама.

Показания в суде дали свидетели — супруги Мороз, из чьей квартиры журналистки вели стрим. Они рассказали, что после зачистки на «Площади Перемен» им в дверь постучали.

— Я находился с детьми. Зашел сразу один сотрудник с пистолетом. За ним сразу один сотрудник в шлеме, и потом еще один заглянул в комнату. Спросили ФИО, собственник ли квартиры, кто еще в кваритре находится, записали и сказали ожидать. Я сидел с детьми минут 15, — вспоминал Дмитрий Мороз.

После допроса свидетелей суд изучил стрим, во время которого задержали журналисток. Обвинение выделило несколько цитат Андреевой: «Паглядзiце вось на гэтых смелых хлапцоў, якiя стаяць на дарозе на Чарвякова. Спачатку ўсе збеглi з дарогi, а цяпер зноў паступова людзi пачынаюць туды выходзiць»; «Пакуль што галоўная навiна гэтай гадзiны, а можа i гэтага дня — тое, што пасля абстрэлу людзi не разышлiся. Проста прашу ўсiх звярнуць на гэта увагу, гэта вельмi ўражвае»; «Я павiнна яшчэ раз патлумачыць, чаму у нас быў перапынак у трансляцыi. Справа ў тым, што лiтаральна ля нашага вакна завiс дрон, якi здымаў. Здымаў нашую камеру, нашую здымачную групу, i мы не да канца зразумелi, цi гэта быў мiлiцэйскi, цi гэта быў нейкi iншы дрон, але на ўсялякi выпадак вымушаныя былi часова схавацца».

— В связи с чем была необходимость прятаться, ложиться на пол, бояться? — спросил прокурор, обратив внимание на последнюю цитату.

— Наверное, потому, что моих коллег при задержаниях избивали коленом в живот, ломали им кости. Наверное поэтому, да? Потому что выстрелили в моего коллегу-фотографа. Наверное, вот поэтому, — парировала Андреева.

Защита настаивала, что реплики журналисток в материалах следствия приведены некорректно, и предоставила суду полную стенограмму стрима. Кроме того, по ходатайству адвоката Сергея Зикрацкого в суде огласили заключение доктора филологических наук, академика Александра Лукашанца — лингвист объяснил, что онлайн-репортаж не предназначен для непосредственных участников событий, а адресуется зрителям, которые находятся в другом месте. Таким образом, репортаж с места событий не может рассматриваться как способ организации этих событий.

О невиновности журналисток свидетельствовали и другие оглашенные в суде заключения специалистов; так, согласно выводам Комиссии по вопросам этики Беларуской ассоциации журналистов (БАЖ), обвиняемые не призывали зрителей к участию в акции, а профессионально и объективно освещали происходящее.

Кроме того защита предоставила ответы от нескольких мобильных операторов (в том числе, А1 и МТС), согласно которым 15 ноября в Минске была снижена пропускная способность мобильного интернета; это вызывает дополнительные вопросы к версии обвинения, согласно которой ведущие стрима могли координировать протесты.

На запрос защиты о перекрытии силовиками дорог 15 ноября УГАИ Минска ответило, что такая информация относится к служебной и не подлежит разглашению. Судья Наталья Бугук сказала, что вопрос о причинах остановки движения относится к компетенции суда, и выводы будут оглашены при вынесении приговора.

В суде также изучили вещественные доказательства: гособвинитель доставала из сумки штатив, телефоны, тетрадь с рукописными заметками, жилеты с надписью «Пресса» и прочие предметы, которые были у журналисток при себе в момент задержания.

Прокурор запросила для Андреевой и Чульцовой по два года лишения свободы в колонии общего режима с конфискацией техники.

В последнем слове Чульцова настаивала, что не совершала никаких противоправных действий, а все материалы дела свидетельствуют о ее невиновности. Последнее слово Андреевой вышло более эмоциональным — она сказала, что, уходя на работу, ежедневно рисковала не только свободой, но и жизнью, а ее семья привыкла к мысли, что журналистка однажды не вернется домой.

18 февраля судья Бугук признала Катерину Андрееву и Дарью Чульцову виновными и назначила им по два года лишения свободы.