«Выходят люди в балаклавах: "Владлен, сейчас вы поедете с нами"». Рассказ юриста ФБК, которого вывезли из России в Беларусь с мешком на голове

Гостиница — отдел — спецприемник

21 января я находился в гостинице «Панорама» на Автозаводской. Ко мне позвонили в дверь полицейские. Я посмотрел в дверной глазок — их там было человек 15. Они сказали, что им поступил звонок на линию 02, и они обязаны проверить. Звонок был по поводу того, что слышны были женские крики и кто-то звал на помощь. Они приехали и хотели проверить мой номер. Я сказал: «Окей, подождите три минуты, я оденусь и открою дверь». Через пару минут я открыл им дверь и попросил, чтобы в комнату не заходили все 15 человек. Зашло трое, два старших сержанта пэпээсника и майор из Даниловского УВД, который отвечает за охрану общественного порядка. Это уже странно, что сам майор приезжает на вызов. Я понимал, что это не просто так делается и очевидно, что сейчас меня повезут дальше.

Полицейские проверили номер, увидели, что никого нет и все спокойно. Попросили мой паспорт переписать данные. Это стандартная процедура, я никогда от этого не отказываюсь — пожалуйста, переписывайте. Потом они сказали, что нужно ехать в УВД давать объяснение по поводу этого вызова, что я никаких криков не слышал, все в порядке. То есть для отчетности по проверке по звонку 02. Мы спокойно спустились вниз, я сел в машину и через пять минут мы были в Даниловском УВД. Там у меня майор взял объяснение, кратенько спросил, когда я заселился, слышал ли что-нибудь.

Потом начал другие вопросы задавать, например, когда я приехал в Россию. После этого я отказался отвечать, сославшись на 51 статью Конституции РФ. Я сказал, что на все, что касалось вызова этой кричащей женщины, я ответил, больше я вам отвечать не буду.

Я подписал объяснения, и через пару минут приходят чуваки из ГУ МВД России по городу Москве, главк московский, из отдела по вопросу миграции. Мне вручают две бумажки. Первая — о том, что мне запрещен въезд на территорию Российской Федерации до 27 ноября 2023 года. И вторая бумажка о том, что мне сокращен срок временного пребывания в РФ — на основании того, что у меня имеются две административки в течение года. Одна была миграционная, в связи с отсутствием страховки при пересечении границы РФ. Хотя у меня была страховка, и я ее показал в суде. А вторая за съемку с дрона. Обе были получены в Татарстане.

Чуваки миграционщики вручили мне копии этих решений и свалили. Чуваки из Даниловского УВД сказали, что сейчас пробьем тебя по базам и отпустим. Потом, разумеется, база зависла, и так она висела еще два часа.

Три часа прошло, я говорю: «Чуваки, я пошел». Они мне начали угрожать 19.3, если я уйду. Я подумал, нафига мне по 19.3 сидеть. Я остался, написали адвокату, которого впоследствии избили и положили мордой в пол в этом же УВД.

Когда это произошло, те, что сидели рядом со мной, начали шевелиться. За мной просто присматривали два чувака, чтобы я не сбежал. Им что-то сказали, и меня повели в дежурную часть. Там мне сказали, что на меня составляют протокол по неповиновению, и я остаюсь на ночь в камере для административно задержанных. Суд будет завтра. Я принял это нормально, не то чтобы я был сильно удивлен — я находился в УВД уже 5 часов. Снял шнурки, снял ремень, сдал все вещи и пошел на ночь в этот КАЗ. Там довольно темно, но тепло. Деревянный настил, матрас и одноразовые постельные принадлежности. Один был, без соседей. Тихо, спокойно, нормально поспал.

Наутро меня повезли в Симоновский районный суд города Москвы, он тоже там недалеко находится. Отсудили меня довольно быстро, часа за два с половиной или три. Присудили трое суток в спецприемнике. В итоге меня повезли в спецприемник Бирюлево Западное.

Привезли меня туда где-то в 21:00. Я, получается, полтора дня провел в УВД, потому что отсчет [трех суток ареста] начинался с моего задержания в день, когда меня привезли из гостиницы. Там все было нормально, кормили, водили на прогулки, я был один в камере на четверых. Немного нервирует, не знаешь, что происходит, но в целом спокойно. Намного спокойней, чем находиться на горячей линии и помогать задержанным. Находиться в спецприемнике не всегда тяжелее, чем работать.

Бусик — трасса М1 — граница

24 января ко мне приходят, говорят: «Собирайте вещи». Пошли получать то, с чем я приехал из спецприемника. Я все это получаю, расписываюсь. Чувак попросил написать фразу, что замечаний к персоналу спецприемника не имею. Я написал — мне действительно все понравилось. Очень вежливый был персонал, никакого хамства, все было очень хорошо. Такая гостиница с одной звездой.

Как только я расписываюсь, открывается дверь соседнего кабинета и оттуда выходят человек пять в штатском и в балаклавах. Говорят: «Владлен, сейчас вы поедете с нами».

Я спрашиваю: «Вы вообще кто, представьтесь, что за херня». Они надевают мне быстро наручники, ничего не отвечают, хватают под руки и быстренько выводят из спецприемника. Там прямо у входа стоял микроавтобус. Как впоследствии оказалось, их было два. Меня заводят на последний ряд сиденья, сгибают пополам, чтобы меня не было видно с улицы и быстренько выезжают за пределы спецприемника. Хорошо, что меня встречали коллеги, и они видели, что уезжают какие-то непонятные машины. Сразу стало понятно, что меня куда-то увезли.

Как только мы отдалились от спецприемника, мне разрешили выпрямиться, надели на голову какой-то синтетический мешок. Наручниками меня приковали к поручню сиденья, которое было передо мной. У меня руки всегда были на весу. Можно было браться за этот поручень, так они чуть-чуть отдыхали. Либо держать их постоянно на весу в наручниках.

Приблизительно через полтора часа мы в первый раз остановились — чуваки решили поесть в сети пончиковых «Помпончик». Я попросился в туалет, чтобы выйти, хотя бы понять где я нахожусь. Меня вывели, и я довольно четко определил, что это трасса М1, потому что там есть характерная стела с автомобилем ГАИ на постаменте, ее далеко видно. Я понял, что почти наверняка меня везут в сторону границы Беларуси. Мне все равно надо было в этот день выезжать. Я собирался выезжать в любое место за пределы Российской Федерации.

Меня не заводили внутрь самой этой пончиковой, туалет был сбоку за забором. Мешок с меня сняли, надели капюшон. Я не видел людей, меня максимально быстро увели к месту туалета и от него, чтобы я ни с кем не мог заговорить. Менты не все время были в балаклавах, потом они были в масках. Они мне нагибали голову специально, чтобы я не смотрел на них.

Я слышал, как, видимо, начальник этой машины, сказал, чтобы водитель ехал 80 км/ч. Учитывая, что там можно без нарушения ехать 109 км/ч я понял, что это специально, чтобы мы ехали очень медленно и чтобы я не успел покинуть РФ к концу дня. Если бы я не покинул, то мне грозила принудительная депортация. Это значит, что меня могут посадить в спецприемник для иностранных граждан. Там условия так себе. В основном, там граждане из Средней Азии и Африки, там можно ожидать своей депортации до двух лет. Никакого интереса попадать в это место у меня не было.

Они останавливались много раз поесть, пару раз мы останавливались, чтобы просто постоять и прошло время. Один раз я слышал, что кто-то сказал: «Остался еще час».

По пути они очень мало разговаривали: о каких-то ведомственных спортивных мероприятиях — какой-то чемпионат «Динамовский», об оружии, слышал один разговор про фильмы. Они обсуждали фильм «Хостел».

Все время, пока я ехал, рядом со мной находился один мент. Мне не разрешалось трогать мешок — они сразу тревожились.

Я понял, что мы заехали в Смоленск. Потому что ощущалось, что большой город, много улиц, светофоров. Постоянные торможения, разгоны. Мы остановились на парковке на окраине города минут на 40, мне разрешили выйти в туалет. Было уже довольно поздно — 22-23 часа. По регистрационным знакам я понял, что это Смоленск или Смоленская область — 67 регион. Предположения, что меня везут в Беларусь, подтвердились.

«Добро пожаловать домой». И сразу слежка

Все это время за нами ехал второй бусик, в Смоленской области к нам присоединилась машина скорой помощи. Сквозь этот мешок я видел, что довольно часто включалась мигалка сбоку. То есть, я думаю, эта машина всегда ехала сбоку от нас и давала нам какое-то право преимущественного проезда в необходимых ситуациях.

Около 0:20 мы подъехали к границе с Беларусью. Это была дорога на Лиозно, Заольше называется она в беларуской части. Это не основной переезд на М1. Они выбрали менее оживленный и привезли меня туда. Не знаю, возможно, они боялись, что меня там будет кто-то встречать из коллег и перехватит.

С меня сняли наручники в микроавтобусе и повели в будку пограничников, где подполковник из миграционного отдела, который мне в четверг выдавал уведомление о том, что я должен покинуть страну до 24 января, дает на ознакомление решение о моей депортации в связи с тем, что я не покинул страну в срок. Также в этом решении было написано, что якобы я сказал, что не собираюсь покидать территорию Российской Федерации.

Копию эта козлина мне не дала, хотя должна была отдать копию решения.

После этого меня повели к встречающей стороне — это были четыре милиционера из Витебска. Стояла одна милицейская Škoda, на которой они приехали. Там был подполковник из Витебска, он попросил мои документы. Я дал свой паспорт. Он спросил, где я живу и куда еду. Я сказал, что живу в Минске, еду в Минск. У меня спросили, есть ли у меня связь и деньги. Я сказал, что разберусь, спасибо, ребята. После чего мне сказали: «Добро пожаловать домой».

Было бы вполне уместным попросить, чтобы они меня подвезли. Но я не рискнул садиться в милицейскую машину добровольно. Потому что никогда не знаешь, куда ты доедешь в ней. Я уточнил, специально ли они приехали из Витебска, и они мне это подтвердили. К тому же, на одной из машин было написано «Витебск». После этого один из милиционеров в штатском рекомендовал мне идти в кафе, которое находилось рядом с границей.

Я туда пошел, зарядил телефон и позвонил своим коллегам и друзьям. Сказал, что все нормально, ребята, я жив. Нахожусь там-то. Пока заряжал телефон, я заметил, что у кафе стоит гражданская Škoda Octavia, и они просто сидят и смотрят на меня. Так я понял, что приключения еще не закончились и надо что-то делать.

Понимаю, что за мной следят, и возвращаться домой… Если следят, то может, хотят узнать, где я живу. И так же могут прийти ночью с обыском, увезут меня куда-нибудь и, собственно, все эти страдания были зря.

Я предполагаю, что за мной могли бы прийти за мою позицию по поводу протестов и выборов. Я, как мог, пытался освещать ход избирательной кампании в социальных сетях и был довольно успешен в этом. И последующие протесты, я про них писал. Один мой знакомый уже был в СИЗО, и его спрашивали про меня в том числе.

Поэтому я решил, что не стоит рисковать, надо работать работу, а не сидеть по СИЗО. Сразу спросил у чуваков в этом кафе местных таксистов. Они мне дали номер телефона, я позвонил, приехал таксист, и мы поехали с ним в аэропорт. За нами был хвост из двух машин. Кроме Škoda еще был Hyundai Solaris. Они, насколько могли, пытались скрыться, но когда ты едешь ночью по Беларуси, машин почти нет. А они же должны быть в поле зрения, должны нас видеть, поэтому всегда видишь свет сзади этих двух машин. Мы заезжали на заправку — одна машина за нами на заправку, другая остается где-то на обочине ждать. И если не пытаться за этим следить, то, наверное, не заметишь, но я не первый раз — и думал, что, возможно, будут брать уже в аэропорту. До этого за мной была слежка в Казани и Новосибирске.

Таксиста я не стал спрашивать про хвост, чтобы не нервировать. Он у меня ничего не спросил, и мне этого было достаточно. Мы говорили о погоде, был довольно сильный туман, о том, как опасно, когда дикие животные выскакивают резко на дорогу, о машинах. Он не спрашивал меня, что я делал на границе. За поездку я заплатил 8 000 российских рублей.

Эти машины доехали до самой зоны высадки пассажиров на втором этаже Национального аэропорта. Они заехали за такси. Там я купил билет, начал ждать регистрации. Увидел, что за мной ходят и следят несколько непонятных чуваков по аэропорту. Они не подходили, и это было не так плохо. Я прошел регистрацию, чуваки просто наблюдали. Дальше я пошел в зону досмотра после регистрации. И дальше они уже не могли пройти в зону досмотра без посадочных билетов. Поэтому на этом мой визуальный контакт с ними закончился.

Сейчас я нахожусь в безопасном месте. Из него я планирую направиться в еще более безопасное место и там продолжать работу. Моя работа никуда не делась, сейчас главное — это помощь задержанным на митингах. Готовим жалобы, помогаем с оплатой штрафов и дальше будем готовить жалобы в ЕСПЧ — полный комплект.