«Они не вдупляли, зачем это делали». Что происходит с уголовным делом о марше в Куропаты

«Марш против террора» начался на проспекте Независимости и должен был закончиться в урочище Куропаты, где находятся захоронения расстрелянных в годы советского террора. Участников марша начали задерживать в самом начале митинга — задержания продолжились на пути в Куропаты и около самого урочища, где силовики на микроавтобусах преследовали протестующих в поле.

По данным центра «Вясна», задержали 313 человек. На следующий день Следственный комитет объявил, что почти все задержанные — 231 человек — стали подозреваемыми по делу о действиях, грубо нарушающих общественный порядок (часть 1 статьи 342 УК). «Медиазона» пообщалась с несколькими из подозреваемых, чтобы понять, что происходит с этим уголовным делом сейчас.

Следователи уже ждали задержанных в РУВД

32-летний диспетчер Иван Кирпиченок из Смолевичей вспоминает, что около 14:30 был на проспекте Независимости — между ТЦ «Александров Пассаж» и Волгоградской улицей. В этот момент силовики отсекли часть колонны, в которой он шел.

Примерно в то же время на проспекте Независимости задержали и 56-летнего электрика Руслана: «Шел, слегка выкрикивал. Все кричали: выходим на дорогу. Все скандировали так. Я тоже скандировал. Поэтому шел по дороге, чтобы своим примером как бы…».

62-летняя Ирина Стануль, по словам ее сына Александра, в акции участия не принимала — в тот день она приехала в Минск из Смолевичей, чтобы купить обувь, и заодно решила сходить в церковь. «В церковь шла, увидела колонну людей, как по людям стреляют, тогда ее и задержали», — говорит Александр.

После задержания всех троих привезли в Октябрьское РУВД, где на Кирпиченка составили два протокола: за участие в несанкционированном митинге и неповиновение должностному лицу. Руслан точно не помнит, составляли ли на него второй протокол. Протокол на Ирину Стануль составили только по статье 23.34.

После этого, вспоминают Иван и Руслан, их начали водить к следователю. Каждому следователь объявлял, что он проходит по уголовному делу и давал на подпись постановление о признании подозреваемым. Стануль говорит, что ей в РУВД о подобном никто не сообщал.

В постановлении указано, что возбужденное по 342 статье уголовное дело «в отношении лиц, которые 1 ноября на проспекте Независимости и других неустановленных местах организовали с нарушением установленного порядка проведения массовых мероприятий, выразившихся в действиях, грубо нарушающий общественный порядок», находится в производстве Первомайского районного отдела СК.

Прямо в отделе милиции к следователю отвели и 35-летнего минского программиста Григория, которого задержали на Логойском тракте и отвезли в Московское РУВД. По словам Григория, от дачи показаний он отказался, вину не признал, сказал, что готов на допрос только в присутствии адвоката.

Программист говорит, что в отделе у задержанных брали образцы слюны: «Я знал, что это добровольная [процедура], хотя там никто [вариантов] не предлагал. Я отказался, вопросов не было».

Суды проходили в изоляторе

«Потом приехал автозак, мы забрали свои вещи. Уже началась тюремная страничка», — вспоминает Руслан. Его отвезли в изолятор в Жодино, где 2 ноября суд Борисовского района оштрафовал его на 30 базовых величин по статье об участии в несанкционированной демонстрации.

По той же статье суд Смолевичского района 3 ноября оштрафовал на пять базовых величин Ирину Стануль и диспетчера Ивана Кирпиченка (его протокол по статье о неповиновении суд отправил на доработку).

На доработку проходивший в Жодино суд отправил и такой же протокол на программиста Григория. За участие в демонстрации его оштрафовали на 15 базовых.

Подозреваемых снова вызвали в РУВД после суда

3 ноября, сразу после суда, следователь по телефону сообщил пенсионерке Стануль, что она проходит подозреваемой по 342-й статье и попросил на следующий день приехать в Минск.

— Мама растерялась, сказала, что приедет, — говорит ее дочь Елена. — Потом вспомнила, что, когда в суде была, ее встретили правозащитники и познакомили с адвокатом. Она позвонила адвокату, рассказала про ситуацию. И к пяти часам они поехали к следователю в Минск. Вечером она позвонила с телефона адвоката брату и сказала, что ее увозят в Окрестина на трое суток.

5 ноября, на второй день после суда, следователь позвонил уже Ивану Кирпиченку и вызвал его и еще одного задержанного из Смолевичей — они друзья — на следующий день в Октябрьское РУВД «для дополнительного опроса». Там после опроса, вспоминает диспетчер, следователи сказали обоим, что задерживают их на 72 часа как подозреваемых.

Кирпиченок говорит, что в РУВД в тот день были еще пять человек, которых задержали 1 ноября и которых после этого он знал в лицо. Всех оставили в отделе на трое суток.

— Я у них спрашивал, в связи с чем нас задерживают, — вспоминает он. — Там в протоколе была поставлена птичка, что на нас указало какое-то лицо, что есть новые показания свидетеля, что мы были организаторами либо активными участниками. Но никаких материалов, никаких свидетельств мы не увидели. Следователь [по этому поводу] ничего не мог ответить: «Следствие идет не в нашем, а в Первомайском РУВД». Ну, то есть они не вдупляли, зачем это делали, как понимаю.

Продержав их до вечера в отделе, задержанных перевезли на Окрестина, откуда просто выпустили 9 ноября.

Их квартиры обыскивали, арестовывая имущество

Программисту Григорию оперативный сотрудник из уголовного розыска Московского РУВД позвонил 10 ноября, «сказал, что надо со следователем поговорить».

— Я сказал, что съезжу домой, заберу сумку тревожную, «потому что знаю я вас». Он сказал, что тоже подъедет, — вспоминает он.

Дома у Григория провели обыск, во время которого изъяли телефон и ноутбук. Следователи также наложили арест на его холодильник — причину ареста программисту не объяснили.

— Видимо на случай, если дадут по этому уголовному делу штраф (там возможен штраф), холодильник будет гарантией выплаты штрафа, — предполагает он. — Нельзя теперь его продать.

По словам Григория, сразу после обыска его все же отвезли в Московское РУВД — хотя адвокат программиста и договаривалась со следователем перенести допрос. В отделе оперативник сообщил Григорию, что следователь распорядился задержать его на 72 часа. Трое суток он пробыл в изоляторе на Окрестина.

Григорий вспоминает, что в ИВС «в целом было без особой жести, но и без комфорта».

— Два раза просил дать что-нить почитать, хоть Уголовный кодекс, но лучше журнал, оба раза говорили, что ничего нет, — рассказывает он. — Туалетную бумагу надо просить, первый раз просто нарвали скомкали и принесли, второй раз дали рулон. К слову, отношение обычных охранников было вполне доброжелательным, некоторые угощали сигаретами (сам не курю, но сокамерники курили). Был прикольный момент, когда нас переводили из камеры в камеру, мы вышли и встали лицом к стене и руки за спину, так один охранник сказал: «Чего вы руки за спину закинули, встаньте нормально... Нашли тоже уголовников...».

После возвращения, рассказывает Григорий, он написал ходатайство о возврате телефона и ноутбука: «Пришел отказ, что не вернут, потому что может являться инструментом преступления».

11 ноября обыск провели и у электрика Руслана — изъяли ноутбук. При этом его на трое суток уже не задерживали.

«Дело закрывать не будут»

У Ивана Кирпиченка и Ирины Стануль обыска формально не было — но в доме каждого прошел осмотр из-за административного дела. После суда, вспоминает диспетчер, его встретили два сотрудника милиции. Ссылаясь на то, что «на рельсах нашли какую-то там коробку непонятную, а я участвовал в митингах», они провели осмотр его дома.

В дом Стануль тоже пришли после суда. Мужчина и женщина, вспоминает ее дочь Елена, сказали, что занимаются уголовными делами, «ловят всяких жуликов», что им «до этой политики дела нету».

— Посмотрели, нету ли у меня флагов дома, вайбер посмотрели, полки пооткрывали, проволоки искали, — рассказывает Елена. — Как они объяснили, каждого задержанного автоматически подозревают в диверсиях с прикручиванием проводочков на железной дороге.

С тех пор никаких следственных действий ни с одним из подозреваемых, с которым общалась «Медиазона», не проводилось. Меру пресечения им не избирали, но дали подписать обязательство о явке по вызову силовиков.

— Дело закрывать не будут, как мне сказал следователь, могут продлить на два месяца. Сказали, что все подозреваемые, — говорит Кирпиченок. — Как сказала следователь, возможно, у нас будут обыски, что могут еще раз дернуть, если появятся новые данные. Мы как бы невыездные и неприездные. В случае телодвижений надо звонить ей, чуть ли не спрашивать разрешение.