«Фразы "Курва бобр" недостаточно, чтобы договориться с площадкой». Как беларуский стендап переехал и устраивается в Польше

Переезд творчества

Стендап-артисты, с которыми мы пообщались, объединились в клуб беларуской комедии @panstandup, но свой переезд в Польшу они комики не называют «релокацией творчества».

— Я не думаю, што тут падыходзіць гэты тэрмін, таму што я і іншыя комікі нашага аб'яднання з'язджалі з Беларусі ці Украіны не таму, што не маглі выступаць там. Я ад'язджаў, каб абараніць сябе ад магчымых рэпрэсій, хтосьці бег ад вайны. Таму, першачаргова, тут была тэма бяспекі, а не малой аўдыторыі на канцэртах, — считает Міхась Ільін.

Максим Коновал уверен, что «релокация творчества» все-таки произошла. Свой отпечаток на темы наложила также война.

— Сейчас мы в Польше, поэтому, естественно, постоянно добавляются наблюдения и шутки про страну и местных жителей, про местные уклады и так далее.

Комики говорят, что основной публикой на стендап-концертах являются релоканты, эмигранты и экспаты.

— Ментально мы, артисты, и наши зрители все равно очень похожи и понятны друг другу, — признается Коновал.

— Если мы говорим о Польше, то тут, конечно, сложнее было легализоваться, чем перестроится на новую аудиторию. Творчество никто специально не перестраивает, комики продолжают рассказывать в первую очередь про то, что им близко. Просто находясь тут, замечаешь какие-то забавные именно польские вещи. Попадаешь в какие-то неловкие ситуации, но уже в Польше. Так что какое-то перестраивание творчества происходит само собой, — делится Андрусь Райн.

С проблемами легализации Андруся поддерживает и его коллега Максим Коновал: «по крайней мере, свой стендап я пишу сам, а вот чтобы легализоваться в Польше мне понадобилась помощь юриста со стороны».

— У цэлым «сітком» — гэта тая разнавіднасць стэндапа, у якой я выступаю, яна пра тое, што чалавек трапляе ў некаторыя новыя сітуацыі, аказваецца ў новай абстаноўцы, і спрабуе з яе неяк выйсці. Таму пераезд у Польшчу — гэта мноства нейкіх новых рэчаў і сітуацый, пра якія ты ня можаш не жартаваць. Плюс да гэтага людзі, якія пераехалі ў Польшчу, таксама сутыкаліся з гэтымі сітуацыямі. І жарты на гэтую тэму заўсёды маюць адваротны водгук, — считает Міхась Ільін.

Сформировать свою аудиторию на том уровне, которая была до переезда, у комиков еще не получилось.

— Я думаю, этот процесс все еще продолжается и не остановится никогда. Эмигранты — явление обновляемое, к счастью или к сожалению, — говорит Максим Коновал. — Хотя костяк постоянных зрителей уже есть.

— Наше дело — писать материал, выступать, придумывать и реализовывать новые проекты, как лайв, так и для нашего ютуб-канала, а остальное — само собой будет. Те, кому импонирует наша работа, подписываются на нас, приходят на шоу — за это мы благодарны, больше ничего и не нужно. Аудитория растет постепенно, если не стоять на месте, — резюмирует Андрусь Райн.

Организация выступлений

Выступления в Польше мало чем отличаются от выступлений в Беларуси. Единственная разница, по словам комиков, что тут они себя чувствуют в безопасности и могут шутить на те темы, которые в Беларуси были под табу. «Мне кажется, что если у тебя смешные шутки, то зрители будут на них соответствующе реагировать, где бы они не жили: в Беларуси, Польше или, к примеру, в США», — считает Максим Коновал.

- У Беларусі, ў адрозненні ад Польшчы, пастаянна праводзіліся стэндап-канцэрты і людзі маглі выбіраць на якога коміка пайсці. У Польшчы ў гэты час нічога такога не было. І для беларусаў у Польшчы стэндап стаў чымсьці новым, таму яны, як мне здаецца, прымаюць артыстаў цяплей, — рассказывает Міхась Ільін.

С недостатком тем для выступлений тоже нет проблем. Условно, если раньше комик шутил про поход в поликлинику, то сейчас он пошутит про поход в польскую поликлинику. «Комики, как правило, отражают в своем стендапе происходящее с ними — и с релокацией меньше происходить с комиками точно не стало», — считает Максим Коновал. Да и беларуские власти постоянно «подбрасывают какой-то треш», над которым можно шутить.

А вот с организацией выступлений пришлось знакомиться почти с нуля.

- Когда я жил и выступал в Украине, я вообще не занимался организационными вопросами. Я выступал у разных организаторов, и вся моя организационная работа заключалась только в том, что рекламировал в соцсетях предстоящие выступления. Сейчас, конечно, пришлось познакомиться и с этой стороной стендап-выступлений, когда тебе нужно организовать выступление начиная от первого сообщения в мессенджере владельцу заведения и заканчивая, условно говоря, складыванием стульев и выключением света после выступления, — рассказывает Максим Коновал.

Сейчас комики уже выработали свой пул-площадок в разных городах, и с организацией стало немного проще. По началу вся сложность переговоров упиралась в знание польского языка.

— Часто при организации мероприятия приходится общаться на польском, а мы пока еще не знаем польский. А фразы «Курва бобр» недостаточно, чтобы договориться с площадкой, — говорит Андрусь Райн.

Но даже с трудностями языкового барьера организация концертов в Польше, по сравнению с Беларусью — «это небо и земля», считает Міхась Ільін. «Трэба разумець, што ў Беларусі захаваўся Савецкі Саюз з усімі гэтымі гастрольнымі пасведчаннямі. у 2021 годзе даходзіла да абсурду, калі табе прыходзілася раздрукоўку сваіх жартаў несці ідэолагам у выканкам, каб атрымаць гэта пасведчанне», — добавляет комик.

В Польше основной аудиторией на выступлениях являются беларусы. Комики за это благодарят диаспоры городов, которые всячески помогают распространять информацию о концертах артистов из @panstandup. И хоть комики выступают на беларуском языке, на концертах почти всегда присутствуют пару украинцев и россиян, «якім прыемна паслухаць беларускую мову», — говорит Ільін.

Стендап после начала войны

Сразу после 24-февраля, признаются стендап-артисты, несколько недель @panstandup не проводил никаких концертов. «Было не до шуток и не до стендапа и мы, как и большинство людей, тоже были напуганы и растеряны», — говорит Максим Коновал.

Чтобы самим избежать в погружение новостного мрака и вытянуть за собой людей, комики начали давать благотворительные выступления. Собранные на таких концертах деньги шли на помощь Украине. «Эти выступления действительно нам помогли, стало немного легче все выносить», — говорит Андрусь Райн.

- Большая частка коміксаў нашага аб'яднання пераехалі ў Польшчу адразу пасля вайны. У нас быў прыгнечаны стан, але мы разумелі, што сваімі выступамі, сваімі жартамі мы дапамагаем людзям трохі перазагрузіцца. У нас саміх маральнай дылемы не было, таму што канцэрты дабрачынныя, і так мы дапамагалі пацярпелым ад вайны, — делится Міхась Ільін.

Максим Коновал заметил, что с началом войны только усилилась самоцензура. Хотя, говорит, что и раньше она была. «Если ты затрагиваешь в стендапе тему войны в Украине, ты не будешь шутить про определенные вещи, если ты адекватный человек», — считает Максим. Однако и в военной тематике есть темы для шуток, которые не под табу: «вторая армия мира» и ее «аналоговнет»-вооружения.

Міхась Ільін не заметил какого-то изменения в самоцензуре при написании шуток. Комик говорит, что уезжал еще до «закручивания гаек» ГУБОПиКом беларуским стендаперам. Но наблюдает за артистами, которые переехали в Польшу после начала войны и видит, что даже военная тема не накладывает столько самоцензуры, как страх репрессий в Беларуси. «Яны тут проста расцвітаюць», — делится наблюдениями Ільін.

Но все комики уверены, что и своими выступлениями они вносят вклад в победу над диктатурой Лукашенко и Путина.

- Хотелось бы, конечно, верить, что и наш юмор является каким-то оружием, но до конца уверенности в этом нет. В любом случае это лучше, чем ничего, — считает Максим Коновал

«Лепшай зброяй, каб пахіснуць дыктатуру, з'яўляюцца джыпы з кулямётамі, дзесьці пад сотню, а не гумар», — согласен с коллегой Міхась Ільін. Но юмор и политическая сатира должны существовать в любом политическом строе, не только при диктатуре, считает комик. Ведь юмор — это критика власти, она должна всегда быть.

- Если мои шутки про КФС как-то пошатнут режим, то это круто! — Резюмирует Андрусь Райн