«Чтобы иметь право жить в другой стране, надо было отказаться от своей родины». История эмигрантки из Гомеля, ставшей мэром в США

Из Гомеля в Маями-Бич

Лариса Свечин переехала в США из Гомеля вместе с родителями и двумя сестрами в 1979 году, когда ей было шесть лет. Родители, как говорит Лариса, были «простыми людьми» — мама работала в столовой, а папа возил продукты.

— Тогда это была очень важная работа: была возможность есть дома то, что мы хотели. Во время Советского Союза это было очень тяжело, — вспоминает Свечин.

Отец Ларисы — еврей — узнал, что может вместе с семьей получить в США убежище по религии. По словам Ларисы, он «чувствовал, что нам нужно было уезжать», хотя близкие были против. Родственники говорили, что «Америка страшное, плохое место», но семья решила рискнуть.

— Я никогда не забуду, как смотрела на бабушку и всех родственников. Я в тот момент поняла, что их никогда не увижу. И это было очень страшно, — вспоминает Лариса.

Семья приехала в Майами-Бич. В конце семидесятых это был бедный город, полный эмигрантов — «не как сейчас, что все там любят гулять, а кругом актеры и тусовки», рассказывает Лариса.

Через два года забыли русский язык

В квартире, где сначала поселилась семья, был «миллион тараканов», вспоминает Лариса. Условия для жизни были гораздо хуже, чем в Беларуси — там остался дом, машина, телевизор и вообще «все, что нужно».

— Всю одежду нам кто-то подарил, а в Беларуси у нас было все свое, мы хорошо жили, — говорит Лариса.

Родители Ларисы много работали, а вечера проводили за занятиями английским. Отец устроился таксистом, а мать — служанкой. Тогда это было «типичной работой для людей из Советского Союза».

— Мама в те времена зарабатывала где-то 1,25 доллара в час. Представляете, сколько надо было работать, чтобы заплатить за квартиру? Мы платили примерно 400 долларов в месяц. Родители очень много работали и быстро нашли квартиру без тараканов, а потом смогли покупать нам новую одежду.

В детстве она не понимала, почему им пришлось уехать из Беларуси и «до 16-17 лет мечтала, что полетит домой, когда видела в небе самолет», часто вспоминала Гомель.

— На шкафчике, где я оставляла вещи в садике, висела буква Х — у каждого ребенка была своя буква алфавита. Я помню, что зимой было очень красиво и мы носили валенки. Помню елку каждый год — для меня она была самая огромная. У нас был большой сад — яблоки, груши, малина. А еще овчарка Альфа — свою овчарку я так же назвала.

Женщина признается, что в детстве ей не хватало знакомых из Беларуси — в Гомеле остались подруги и, как тогда казалось, «вся жизнь». С Ларисой и сестрами в американской школе «не хотели дружить» — другие дети называли их «коммунистами» и «евреями». Вместе с сестрами Лариса быстро выучила английский: через год они разговаривали без акцента, а через два «забыли русский».

— Мы не могли, например, поздравить бабушку с днем рождения. У нас не было русскоязычных друзей, телевизор смотрели на английском, общались с испаноязычными детьми. За короткий срок дети «стали американцами», как и хотели родители.

В 1987 году семья переехала в Санни-Айлс-Бич — курортный город в получасе езды от Майами-Бич, где было дешевле жилье.

Нью-Йорк, Россия и переезд поближе к пожилым родителям

После школы Свечин уехала учиться в Нью-Йорк, получила бакалавра философии и этики. Во время учебы Лариса работала в ресторане — сначала официанткой, потом стала менеджером. В 1996 году женщина даже ездила работать в Россию по предложению подруги — ее мать открыла ювелирный бизнес. Но там, признается Свечин, ничего не вышло, и она вернулась в США.

В Нью-Йорке Лариса устроилась в рекламное агентство и «начала пахать как родители». Через год ей подняли зарплату с 28 тысяч долларов до 45 в год, она занималась крупными проектами — управляла рекламой на сумму более 300 миллионов, рассказывает Свечин.

— Моя дочь все время спрашивает, почему я ушла в политику, почему мы уехали из Нью-Йорка, где я хорошо зарабатывала, — смеется она.

Лариса объясняет, что ушла с работы, чтобы посвятить свободное время семье. Вместе с мужем они решили переехать в Санни-Айлс-Бич в 2009 году, когда женщина была беременна третьим ребенком. До этого супруги много работали и не могли уделять детям достаточно времени. Кроме того, Свечин хотела быть рядом с пожилыми родителями.

— Я поняла, что хотела, чтобы мои дети знали своих бабушку и дедушку. Знали как людей, а не картинку в голове. Я вообще ни одного дедушку не знала. Один умер на войне, а второй еще до того, как я родилась.

Волонтер, вице-мэр и проигрыш на выборах

Лариса говорит, что не собиралась заниматься политикой, но попала туда благодаря волонтерству.

— Для меня было очень важно помогать людям, потому что наша семья получила много помощи, когда приехала, — говорит она.

По словам Свечин, роль сыграло и то, что она привыкла много работать и всегда приходить вовремя.

— У нас в курортном городе это необычно. Есть понятие Miami time — может, человек придет, а может и нет, но точно на час-два опоздает, — смеется она.

В 2016 году Лариса стала членом городской администрации. Свечин объясняет, что полномочия позволяют эффективнее помогать людям.

— Например, нужно найти игрушки на Новый год для детей из какой-то школы. Когда ты commissioner, люди очень быстро начинают помогать, а когда ты волонтер, с этим тяжелее, — говорит она.

Через два года Свечин стала вице-мэром города — на эту должность ее выбрала комиссия из членов городской администрации. С началом пандемии женщина исполняла обязанности мэра, который в в то время был очень занят из-за работы в компании OneBlood.

— Я поняла, что это та позиция, где я хочу работать. Для меня вполне естественно быть in charge, потому что я лидер. Я знаю, как организовать людей, чтобы вместе решать и двигаться. Не просто разговаривать, а что-то делать, — говорит Лариса.

В прошлом году мэр решил уйти с поста раньше срока — по словам Ларисы, посчитал «нечестным», что она «все делает как мэр, а официальной должности у нее нет». После его ухода началась процедура специальных выборов — нужно было определить, кто займет пост мэра до конца его срока.

Лариса участвовала в выборах и 29 голосов проиграла Дане Гольдман. Свечин призналась, что расстроилась из-за проигрыша, но это пошло ей на пользу — отойдя от дел в городской администрации, она смогла по-другому посмотреть на местные проблемы.

Новые выборы и победа

В этом году она снова решила побороться за пост главы города. Первым делом Свечин обсудила это с мужем и детьми — те уже знали, с какими трудностями придется столкнуться во время электоральной кампании.

— Они [оппоненты] придумывают всякую грязь про меня и надо быть готовым воевать, — говорит она.

Лариса отмечает, что нужно учитывать расходы на рекламу — например, флаеры, где написано, «какая она хорошая и умная», стоят от 4 до 15 тысяч долларов. Нужно добавить сюда рекламу в фейсбуке, смски и письма избирателям.

Свечин говорит, что во многом ее поддержал муж, который работает в IT. Если посчитать, сколько женщина должна была бы заплатить ему и людям, которые помогали ей на волонтерских началах, то электоральная кампания обошлась бы в 100 тысяч долларов вместо 45. Лариса отмечает, что ее команда «сама себя собрала».

— Это были люди, которым надоело, как эта женщина [Дана Гольдман] тратила деньги, поддерживала проекты из личных симпатий и пользовалась городом для себя, — говорит она.

Секрет победы, считает Лариса, в том, что они с соратниками «не врали и верили, что все делают правильно». В своей программе Свечин обращала внимание горожан на то, «сколько денег тратят на ерунду».

— У нас очень богатый город — бюджет 158 миллионов в год. 100 тысяч долларов потратили на cleaning equipment — туалетная бумага, швабры. Разве это нормально? Поэтому я говорю, что много денег мы тратим на ерунду, но боюсь, что там может быть что-то похуже. Потому что откаты здесь часто бывают, и это тяжело доказать, — рассказывает она.

Лариса собирается выяснить, что нужно горожанам. В последнее время в Санни-Айлс-Бич приехало много жителей из больших городов, и они хотят видеть «больше культуры»: театров, концертов и других развлечений мегаполисов.

У мэра «почти нет зарплаты»

Официально Свечин вступит в должность с пятого января. Первым делом новый мэр хочет провести встречу с членами городской администрации, чтобы заверить их в том, что она не собирается никого увольнять.

— В прошлом мой оппонент посчитала, что city manager меня поддерживает. На первом митинге в декабре она его уволила, — говорит она.

Еще одна важная задача — разобраться с бюджетом. Встречи в городской администрации тоже требуют внимания — Свечин уверена, что нужно «задать им тон», чтобы на митингах «не было такого ужаса».

— Вчера кричали, орали. Так себя нельзя вести. Кем мы хотим быть? Мы же считаем себя самым лучшим городом во Флориде и вообще в Америке. Я думаю, что у нас больше миллиардеров, чем в любом другом городе. Например, [футболист Лионель] Месси будет жить в нашем городе, он купил здесь квартиру, — рассказывает она.

Зарплата главы города по меркам США совсем небольшая — примерно 28 тысяч долларов в год. Столько она зарабатывала в начале своего карьерного пути, смеется Свечин.

— Это скорее деньги на покрытие расходов. Здесь зарплаты почти нет, но, слава Богу, мой муж хорошо зарабатывает. Когда я хорошо зарабатывала, я удачно свои деньги invest, — объясняет она.

Возможность стать мэром женщина считает привилегией — не каждый может себе это позволить, ведь одной только зарплаты на жизнь не хватает. Раньше должность по этой причине часто занимали «богатые мужчины на пенсии», говорит Свечин.

— Есть дискуссии, что у мэра должна быть нормальная зарплата, чтобы любой человек мог им стать. Но это должен быть long conversation.

Украинские и русские дети дерутся в школах

С началом полномасштабной войны в Украине в городе стало больше украинцев — это Свечин передали полицейские. Один из них работает в местной школе — он рассказал, что русские и украинские дети дерутся и ругаются, а вторые говорят, что «хотят убить Путина» едва ли не «со второго класса».

— Такие разговоры — это интересно, потому что вряд ли в любом городе в Америке дети во втором классе знают, кто президент России. Это такой разговор, который дети и в 16-17 лет обычно не имеют. Это показывает мне, что они дома слышат, о чем родители говорят, — рассуждает она.

Лариса говорит, что украинцы приезжали в Санни-Айлс-Бич и до этого — женщина «помогала и помогает» им как волонтерка. Она отмечает, что эмигранты отличаются от тех, что приезжали в город 40 лет назад, но видит, что они во многом похожи на нее саму.

— Они должны были все оставить в своей жизни. Тем более, когда у них маленькие дети, которые очень похожи на меня, когда я приехала. Они не понимают, что надо здесь делать. И как в школу идти, с кем дружить, какая здесь еда странная, — говорит она.

Беларусы — super тихие

Лариса приезжала к родственникам в Беларусь в начале двухтысячных. Она говорит, что хорошо помнит Гомель, но допускает, что собственные воспоминания могли смешаться с фото в группе о городе в фейсбуке.

— Я помню, что это была такая красивая, спокойная, дружная… не скажу страна, потому что для меня Советский Союз был страна. Я тогда не понимала, что беларусы это беларусы. Узнала это, когда приехала в Америку, — рассказывает Свечин.

Во время электоральной кампании она познакомилась с беларусами из Санни-Айлз-Бич, но оценить, насколько большая беларуская диаспора в городе, Лариса не может — потому что беларусы «super тихие».

— Горжусь, что те, кто раньше не говорили, что они из Беларуси, вдруг меня находят. Это так приятно, потому когда мы были маленькие, казалось, что мы здесь одни.

За беларускими новостями Свечин не следила до 2020 года, пока в американских СМИ не стали освещать протесты. Она говорит, что не могла довериться изданиям в США, ведь они «как и любые другие, показывали то, что хотели показать».

— Показывали девушек в белом и красном. Показывали, как милиция избивала молодых людей — все эти ужасы. Когда на это смотришь, очень страшно, и reaction такой: «Ой, это такое безумное, плохое, страшное место. Как там люди могут жить? — рассказывает Лариса.

О событиях в стране она расспрашивала местных беларусов и родственников. Близкие отвечали, что все хорошо — «ходят в школу, на работу, их никто не трогает», вспоминает Свечин.

— Почему нам показывают, что вы живете в такой police state? Что вы оденете красный и белый цвет и вас в тюрьму посадят? — спрашивает она.

Результат таких протестов, считает Лариса, «должен быть хороший, ведь люди занимаются этим не зря».

— Они готовы потерять все не потому, что они не любят страну. Я думаю, наоборот, потому что они очень любят свою страну, — рассуждает она.

О том, что происходит в Беларуси после протестов, в США не говорят «ни слова» — media coverage закончилось вместе с протестами, отмечает Свечин.

Хотела оформить детям беларуское гражданство

На вопрос о том, откуда она родом, Лариса отвечает, что из Гомеля. Признается, что часто ориентируется на возраст того, кто интересуется — людям за 40, говорит, что родилась в СССР, а тем, кто помоложе — что в Беларуси.

Американцы считают, что эмигранты из постсоветских стран приехали в США, потому что захотели — «получили визы, покупают квартиры, могут туды-сюды ехать», говорит Свечин. Женщина старается объяснить, что для ее родителей эмиграция была далеко не простым решением.

— Мои родители должны были бросить свою страну. И это большая трагедия для взрослого человека, который всю жизнь считает себя беларусом. Чтобы иметь право жить в другой стране, надо было отказаться от своей родины, — говорит она.

Лариса рассказывает, что примерно 15 лет назад хотела оформить детям беларуское гражданство — для этого нужно было сперва получить его самой, так как Свечин родилась в СССР. В посольстве Беларуси ей предложили единственный вариант — приехать в Беларуси и прожить здесь семь лет.

— Я очень расстроилась. Но было и немножко смешно. Как может быть, что страна, где я родилась, меня не принимает как гражданина? Смотрела на все эти protests и думала: «Ой, может быть, после этих protests я смогу получить мое гражданство», — рассказывает женщина.

Она добавляет, что на выборах оппонентка распространяла среди избирателей информацию о том, что Свечин — эмигрантка, а себя позиционировала как «единственную честную американку».

— Для меня и моих детей очень важно, что мы американцы. Потому что это наша страна. Но моя родина всегда — это Беларусь, и даже беларуское посольство не может у меня это забрать, — говорит Свечин.