«Если у моего ютуб‑канала была какая‑то миссия, то это точно не дискредитация положения в Республике Беларусь». Последнее слово Александра Ивулина

Александр Ивулин. Фото: личный аккаунт в Instagram

В суде Советского района Минска завершается процесс по делу журналиста Tribuna и нападающего «Крумкачоў» Александра Ивулина, обвиняемого в грубом нарушении порядка (часть 1 статьи 342). Сегодня гособвинитель Анастастия Малико запросила для него 2 года колонии. «Медиазона» публикует последнее слово обвиняемого.

Спасибо большое. Хочется начать с того, что мне всегда хотелось, чтобы беларуский спорт был чем-то больше, чем соревнования какие-то по физической культуре. Дело в том, что спорт — это огромная часть любой культуры. И значительная часть жизни любого общества. По сути, спорт — это визитная карточка любого государства. Стоит даже говорить иностранцам о Беларуси и сказать в разговоре: «БАТЭ» — он тут же начинает рассказывать тебе о том, что есть такой город Борисов, о том, что были такие классные победы над «Баварией» и над «Ромой».

Дело в том, что беларуский спорт — это не только условное БАТЭ, условный Александр Глеб, условная Виктория Азаренко. В Беларуси есть очень много классных, крутых, замечательных спортсменов, которые достойны, чтобы о них рассказывали много и интересно. И именно для того, чтобы о беларуских спортсменах беларусам рассказывали доступно и интересно, в 2016 году я создал ютуб-канал «ЧестнОК».

Многие отговаривали меня от этой затеи, говорили, что беларуский спорт — это очень узкая ниша, что беларуский спорт интересен малому количеству людей и в принципе не стоит даже тратить время на это все. Но я всегда был убежден, что беларуский спорт может быть интересен, если о нем легко, доступно и классно рассказывать. И я думаю, что мне это удалось.

Я всегда был уверен, что если говорить не только о голах, очках, секундах, не только о том, что происходит на футбольной, гандбольной, баскетбольной, хоккейной площадке, то люди поймут, что беларуские спортсмены — это настоящие личности, настоящие примеры для подражания. И поэтому на моем канале не приходилось в тысячный раз рассказывать о том, какая у них была в игре тактика и придерживались ли они ее. Они говорили обо всем, что интересует самого простого человека. Мы обсуждали и то, что интересовало спортивных болельщиков, и то, что было интересно людям, которые на первый взгляд далеки от спорта. И поэтому многие беларусы, которые изначально были равнодушны к беларускому спорту, стали увлекаться [им].

Они поняли, что беларуские спортсмены — не какие-то ограниченные люди, которые могут просто бить ногой по мячу и получать за это какие-то необоснованно большие деньги. Они увидели в них настоящих личностей. Они увидели, что беларуские спортсмены могут заботиться о бездомных животных и помогать им найти хозяев. Они увидели, что беларуские спортсмены могут оплачивать операции нуждающимся. Они увидели, что беларуские спортсмены могут приехать в детский дом и сделать на секундочку жизнь детей, которые оказались в сложной жизненной ситуации, чуть-чуть лучше. Они поняли, что их волнуют точно такие же проблемы, как и всех-всех в нашем обществе. И поэтому беларуские спортсмены стали становиться примерами, их стали уважать. И уважать в первую очередь за искренность. За ту искренность, которую они чувствовали с экранов смартфонов и через экраны компьютеров.

Из-за влияния беларуских спортсменов, которые представали настоящими личностями, беларусы начали вести своих детей в спортивные школы, спортивные секции. Дети перестали заниматься непонятно чем, они перестали сидеть за гаджетами, они перестали пропадать без присмотра на улице. И таким образом, как бы это пафосно ни звучало, но беларуская нация, беларусы становились здоровее. Да, понятно, многие из этих детей, которые посмотрели канал «ЧестнОК», не станут супертопами, суперзвездами беларуского и мирового спорта, но они укрепят свое здоровье, они научатся жить в коллективе, научатся работать в коллективе, и в будущем станут полноценной частью беларуского общества.

И в этом плане пример, который поразил меня до глубины души — я о нем даже снимал ролик на ютуб-канал «ЧестнОК». Семья из города Чечерска, это 300 километров от Минска, Гомельская область, маленький провинциальный городок, где в принципе нет возможности заниматься футболом. Семья, посмотрев видео на моем ютуб-канале, решила, что она будет два раза в неделю возить своего ребенка, мальчика лет восьми, на тренировку в футбольную школу «Крумкачы». И я по-настоящему горжусь тем, что благодаря ютуб-каналу «ЧестнОК» люди начали увлекаться спортом. И если у моего ютуб-канала была какая-то, как бы пафосно это ни звучало, миссия, то это точно не дискредитация социального и экономического, политического положения в Республике Беларусь. Мне хотелось, чтобы люди поняли, какие у нас есть классные спортсмены, и влюбились в беларуский спорт. Мне хотелось, чтобы беларуский спорт стал явлением, значимой частью беларуского общества на долгие-долгие годы. Чтобы на наших стадионах собирались аншлаги, а после футбольных, хоккейных матчей люди выходили со своими детьми во двор и играли в футбол, хоккей, баскетбол — вообще неважно. Чтобы наша нация, повторюсь, как бы пафосно это ни звучало, была здоровой.

Потому что массовый спорт, который я имею в виду, — это здоровье абсолютно любой нации. Это социум, это культура. И мне хотелось, чтобы в Беларуси была такая культура. А культура спорта рождается как раз таки в массовом спорте. И массовый спорт — это опять же здоровье.

Но никогда не поздно превратиться из спортсмена-любителя в спортсмена-профессионала. И неважно сколько тебе лет, чтобы это сделать. Потому что это я на своем примере доказал, что нет ничего невозможного, если ты хочешь по-настоящему делать себя лучше и делать свое окружение лучше. И таким образом делать спорт лучше.

Ближе к 30 [годам] я подписал профессиональный футбольный контракт с футбольным клубом «Крумкачы». И это показатель того, что нет ничего невозможного, если ты по-настоящему любишь то, что ты делаешь. Это была классная история. Надеюсь, что она продолжится в этом году, потому что со мной продлили контракт и мне очень хочется сконцентрироваться именно на футбольном проекте «Крумкачы», где-то даже отойти от журналистики, которой я занимался на «Трибуне», полностью посвятить себя профессии футболиста.

И прошлой весной — это было нелегко, было тяжело, были месяцы изнурительных тренировок, десятки потерянных килограммов — да не, вру, не десятки, десяток потерянных килограммов. Но буквально через три-четыре месяца я забил свой первый мяч за первую профессиональную футбольную команду. Да, это было в товарищеском матче, но посмотреть на этот товарищеский матч собралось столько людей, сколько не собирают некоторые матчи беларуской футбольной высшей лиги.

На этом матче собралось очень много людей. Хочется отметить, что там не было никаких эксцессов, никаких правонарушений, никаких действий, грубо нарушающих общественный порядок. Люди просто кайфовали от беларуского спорта и делали из этого настоящую культуру.

Поэтому я бы очень попросил вас, высокий суд, не лишать меня возможности продолжать делать беларуский футбол лучше и разрешить сделать так, чтобы я не получил лишение свободы и продолжил свою карьеру футболиста.

Но на самом деле это еще не все. Мне хочется отметить, что последние почти семь месяцев я не мог помогать не только своему футбольному клубу, но и главным болельщикам в моей жизни — моим родителям. Сложно говорить. Мои родители — это мама-пенсионер и отец-инвалид третьей группы. Кроме них у меня еще есть один очень важный болельщик. Для меня это максимально личная история. Не многие об этом знают. Дело в том, что у меня есть брат, он инвалид с детства, его зовут Сергей. И в этом году ему исполнится 39 лет. Это мой старший брат, но из-за специфики развития его социализация не прошла как нужно и в 39 лет не может обеспечивать себя, он не может работать. Весь круг общения человека — это три человека, один из которых — я. У него нет друзей, у него нет знакомых. И, чтобы вы понимали, когда я сидел в СИЗО, у него был день рождения. И самым-самым-самым значимым подарком для него была мозаика на 500 деталей и чтобы Сашу отпустили домой. Но этого не случилось.

Дело в том, что из-за специфики его развития мы можем общаться только вживую, поэтому я старался как можно чаще ездить к родителям, с которыми живет мой брат, старался совмещать и как-то помогать. Мы из-за специфики его развития не можем общаться через мессенджеры, не можем общаться через телефон — можем общаться только при личной встрече. И меня очень беспокоит, что если мое содержание под стражей продлится еще долго, то наладить процесс социализации… [Ему] будет очень сложно привыкнуть ко мне. И очень важный момент, что мои родители — люди немолодые, и если не дай бог с ними что-то случится, то единственным человеком, который может взять опеку над моим братом, буду я. И дело в том, что для моих родителей последние годы… Вы, наверное, представляете, размер пенсии женщины, которая всю жизнь проработала в детском саду, и размер пенсии… мужчины-инвалида, мужчины-инвалида с детства.

Поэтому для родителей последние годы единственным источником не только моральной, но и материальной поддержки был я. Поэтому мне бы очень хотелось попросить вас, высокий суд, учитывать это обстоятельство при постановке приговора.

И в завершении я хочу сказать, что, несмотря на все происходящее, я по-прежнему продолжаю верить в верховенство закона, я продолжаю верить в нормы человеческой морали, и я продолжаю верить в людей. У меня все.

Как развивалось дело Александра Ивулина